‑ Предполагалось, чтобы ты ходила по тем дорожкам из досок, знаешь ли, ‑ указал её отец. ‑ В конце концов, для этого их и проложили. Это место не просто так зовётся Черномушной Топью.
‑ Ох, Папа, да я же по ним целую вечность буду добираться до чего угодно, ‑ пожаловалась Джори.
Она остановилась у коня Даджи, положив ладонь на обутую в сапог лодыжку Даджи. Все важные прощания они уже сказали друг другу, когда обменивались тем утром ударами посоха, но Даджа хотела увидеть Джори в её собственной стихии, в жизни, которую она сама для себя творила. Джори сказала Дадже:
‑ Ты меня предала. Ты отдала мою медитацию ей.
Она ткнула обвиняющим пальцем в сторону Хэлуды Солт, на что та лишь по-волчьи осклабилась.
‑ А ещё она может побить тебя на посохах, ‑ задорно сказала ей Даджа. ‑ Она не даст тебе зазнаться.
«Торговец, будь свидетелем», ‑ подумала она. «Я начинаю говорить как Фростпайн».
Джори широко улыбнулась в ответ, блеснув зубами на фоне кремово-коричневой кожи:
‑ Для этого у меня есть Оленника, ‑ сказала она. ‑ Не думаю, что я смогу выдержать двух смиряющих меня наставниц.
‑ Я знаю только одно: они тебе понадобятся, ‑ парировала Даджа.
‑ Возвращайся скорее, ‑ тихо сказала Джори. ‑ Нам правда тебя не хватает.
Она бросила взгляд на вершину возводимых перекрытий: на них верхом сидела Ниа. Она была одета как и её сестра, в короткое платье и сапоги, только её платье было тёмно-бордовым, а у Джори — синим. Пока Арнэн, сидевший напротив Ниа, сверлил в двух соединённых балках отверстия, Ниа вставляла и забивала в них штифты. Не отрывая взгляда от работы, она подняла киянку и помахала ею, затем забила ей следующий штифт. Через две недели после того, как Арнэн получил свой сертификат мага, он открыл собственную мастерскую, взяв на себя не только медитацию Ниа, но и обучение её плотницкому ремеслу, с одобрения Камока и самой Ниа.
‑ Я вернусь когда смогу, ‑ пообещала Даджа.
Она и с Ниа уже попрощалась, заговорившись с ней допоздна прошлым вечером.
‑ И Ниа будет писать, ‑ сказала Джори. ‑ Она пишет лучше, чем я.
Голос Оленники эхом прокатился над стуком молотков по дереву, гвоздям и камню:
‑ Если они не собираются спешиться и помочь, то скажи им, чтобы проваливали, Джоралити.
Её голос приобрёл каркающую жёсткость, не проходящее напоминание о той ночи, когда она держала свою часть госпиталя в безопасности, пока все способные выбраться не покинули его.
‑ Эти лепёшки сами себя не испекут!
Джори посмотрела на укутанного Фростпайна:
‑ Когда он выйдет из своего кокона, скажи ему, что я сказала «пока», ‑ нагло сказала она.