– Как можно горевать из-за того, что у тебя были хорошие семьи?
Кэролайн удивленно заморгала.
– Ты серьезно? – Она снова превратилась в Снежную королеву.
– Совершенно серьезно. Правильного пути не существует. Как и неправильного. Главное, чтобы никто не пострадал. Чтобы никто не умер.
Глядя ему в глаза, Кэролайн накрыла его руку своей и произнесла тихо, но твердо:
– Ты ничего не забыл, Эдриан? Майя умерла.
Эдриан тяжело вздохнул.
– Не по моей вине.
Она медленно убрала руку и откинулась назад, не спуская с него глаз. Казалось, Кэролайн может многое ему поведать. Но она не поведала ничего.
Люк забарабанил кулаками по ручкам кресла, в котором сидел. Билли вздрогнула и вопросительно уставилась на него. Ну и болван! Круглый дурак! Он бросил свой мобильный телефон на столик и застонал.
Ну почему он это допустил? А именно так и произошло: он позволил этому случиться. Да, он не имел отношения к серии событий, уложивших Шарлотту в его постель (строго говоря, не в его, а в отцовскую постель) в субботу вечером, пока отец сидел у Кэролайн с детьми. Это стало результатом его покорности, уступчивости.
Вечером в пятницу она написала ему на Фейсбук: мол, завтра приеду в Лондон, не желаешь встретиться? Люк поспешил ответить «нет» и объяснил свой отказ семейными обязательствами, надеясь, что этим поставил точку. Но ровно в 12.30 – он был еще не одет, даже зубы не успел почистить – раздался звонок в дверь, и перед Люком предстала Шарлотта, сияющая, разговорчивая и решительная.
Она настояла, чтобы он ее впустил, сделала ему салат, откупорила бутылку холодного белого вина, извлеченную из плетеной корзинки под болтовню о всевозможных происшествиях в ее жизни. Шарлотта ничуть не удивилась, что застала Люка дома, вопреки его утверждениям о неких семейных обязательствах, не испытала никаких угрызений совести из-за того, что ее появление могло быть нежелательным.
Она отправила его умываться и одеваться, и он послушался, как домашняя собачонка. Потом был ланч в садике, кошка Майи урчала у Шарлотты на коленях, из мягких губ текли нескончаемым потоком слова, слова, слова.
Из тех обрывков информации, что просочились сквозь выставленный им оборонительный заслон, Люк уяснил, что Шарлотта вернулась в Лондон, чтобы продолжить поиски мифического платья подружки невесты, что она так этим озабочена, что даже худеет, и что если она все-таки отыщет подходящее платье, то в день торжества оно будет ей не впору: оно попросту с нее свалится!
Салат получился вкусный, вино было отличное. Со второго бокала Люк начал оттаивать. У Шарлотты то и дело съезжала с плечика бретелька сарафана. Всякий раз, когда Шарлотта тонким пальчиком возвращала ее на место, у Люка учащалось сердцебиение. Шарлотта была сама ласка и женственность. И Люк не мог не гордиться своей реакцией на ласковую женщину со съезжающей с плеча бретелькой и с урчащей кошкой на коленях.