>Люблю тебя, папа. Пожалуйста, вернись домой.
>Дорогой отец,
>я еще не дописал свое письмо. Скоро я тебе его отдам.
>С любовью,
>Дорогой папочка,
>я хочу, чтобы ты снова был счастливым. Чтобы постригся. Чтобы встречался с мамой. Чтобы прогнал Пола Уилсона. Чтобы опять делал со мной уроки. Чтобы опять спал в спальне у мамы. Чтобы больше не покупал мне на день рождения коньки, а купил что-нибудь удивительное, а что – сам придумай. Хочу, чтобы у тебя опять был толстый животик. Я хочу жить в нормальной семье, как раньше. Хочу, чтобы ты ел со мной томатный суп с хлебом всегда, а не раз в неделю. Хочу, чтобы по утрам ты был внизу. Хочу всегда рассказывать тебе свои сны, пока совсем не вырасту и не перестану рассказывать папе свои сны.
>Я тебя люблю,
>Дорогой папочка,
>я хочу, чтобы ты вернулся домой. И щекотал мне пятки. Пожалуйста.
>С любовью,
В этот раз, отправившись на встречу с Эдрианом в увитый плющом пивной дворик людного айлингтонского паба, Кэролайн не надела дешевый дождевик. Она нарядилась в стиле «Пол Уилсон»: в обтягивающее платье с глубоким вырезом. Светлые волосы были завязаны в тугой хвост, один глаз прикрывала бесхитростная челка. Кэролайн подвела глаза, в ушах были серебряные серьги, на ногах – сандалии. Ей можно было дать 28 лет.
При ее появлении Эдриан встал и поприветствовал ее так, как делал всегда: расцеловав в обе щеки. Но сейчас он вложил в это гораздо больше чувства.
– Отлично выглядишь! – похвалил он.
Она не возвратила комплимент. Вместо этого достала из сумочки телефон, включила, проверила, выключила и аккуратно положила на столик перед собой, рядом с солнечными очками.
В углу пивного дворика стоял огромный экран, показывавший Олимпиаду. Эдриан сел к нему спиной, чтобы ни на секунду не отвлекаться. Он налил Кэролайн вина из бутылки, стоявшей на столе, при этом у него подрагивала рука. Во взгляде Кэролайн читалось: «Ничего, понервничай немножко!»
– Как дети?
– Хорошо, – ответила она. – После вчерашней ночи обстановка несколько разрядилась. Отис вообще стал совсем другим.
– А Перл?
– Не знаю, – сказала Кэролайн, водя пальцем по дужке очков. – Молчит. Думаю, она подозревает, что Кэт имеет отношение к письмам. – Она вопросительно взглянула на Эдриана, он кивнул.
– Ты готова? – спросил он. – Рассказать?
Кэролайн нервно махнула рукой.
– Валяй.
И Эдриан все ей выложил: про чат в скайпе, про письма Кэт, про Люка и Майю. После этого, пристально глядя на Кэролайн, он спросил:
– Ну, как ты теперь относишься к Кэт?
Кэролайн передернула плечами.
– Даже не знаю, – начала она. – У меня противоречивые чувства. Но в основном грустные. Мне понятно, к чему она стремилась. Но она – ты уж не сердись – не самая яркая звезда в небе. Не очень зрелая для своего возраста. – Она пожала плечами. – Она поступала, как школьница: жестоко и по-дурацки.