Сначала Майя молчала. Признание Люка прозвучало как гром среди ясного неба. Она всегда чувствовала это противоречие: Люк учился в частном учебном заведении, в отличие от других детей Эдриана. Здесь Эдриан явно совершил ошибку. Как он мог допустить такую несправедливость? Майя знала, что особенно уязвлена этим Кэт. И вот теперь Люк заявляет, что это ничего ему не дало!
– А ты не думаешь, – осторожно начала Майя, – что жизнь будет такой, какой ты сам ее сделаешь?
– Конечно, я думаю именно так. Просто я объясняю, что частная школа учит неправильному представлению о жизни. Если ты, конечно, не обитатель замка. Если твой отец свалил, поддерживает всех кое-как и тебе достаются сущие крохи. Если ты самый обыкновенный. – Он пожал плечами. – Я болтаю как последний неудачник!
Майя засмеялась.
– Никакой ты не неудачник, Люк. Нет, ты… – Она хотела погладить его по руке, но передумала и вместо этого сказала: – Просто я думаю, что в жизни все зависит от тебя самого. Тебе никто ничего не должен. Вот что я думаю.
– А ты? В какой школе ты училась?
– В местной средней школе в Мейдстоне. Все просто, проще некуда.
– Видишь, как высоко ты теперь забралась! Учишь прекрасных юных леди из Хайгейта.
– То-то и оно. Об этом я и толкую.
От его ласкового взгляда Майе стало щекотно в животе. Люк не отводил глаз, полных восхитительных тайных мыслей.
– Ну что? – спросила она с улыбкой, зная, что этим поощряет его к интимности.
Слева от его рта красовалась ямочка. Она появлялась только при широкой улыбке. Предъявляя Майе эту свою завлекательную особенность, Люк ответил:
– Ничего. Просто… – Он потупил взор. – Ты когда-нибудь…
Молодежь в соседнем зальчике непристойно загалдела. Хохот, вопли.
– Расскажи-ка про отца, – попросил Люк, опомнившись и меняя тему. – Как вы сошлись? Что ты сначала чувствовала?
Майя глубоко вздохнула.
– Сначала ничего, наверное. Босс – он и есть босс. Сначала я видела его только боссом. – От воспоминаний ее глаза затуманились. – Дома я рассказывала соседке по квартире, что лучшего босса у меня не бывало. Потом я стала узнавать его все лучше, а однажды увидела, как он входит в офис передо мной в своем длинном сером плаще, ветер растрепал ему волосы, он вдруг остановился, вот так, – она попыталась изобразить задумавшегося Эдриана, – а ветер был такой, что он зажмурился и улыбнулся… Простоял так секунд десять, как будто полюбил этот ветер. У меня аж сердце зашлось. Я подумала: если он может любить ветер, то на что еще у него хватает любви?
Она взглянула на Люка, ожидая презрительной усмешки, но он просто покивал.