Кэролайн заглянула в нее, стала тыкать пальцем и прилежно издавать положенные родительнице звуки. Эдриан наблюдал эту сцену из кресла, представляя Кэролайн в момент экстатического усвоения 38-летней спермы Пола Уилсона.
Боже, думал Эдриан, вот как, значит, выглядели со стороны их с Майей попытки зачатия? Вот как их воспринимала остальная семья? А он-то воображал, что все будут в восторге. Как же, новый братик. Или сестричка. Желанное прибавление в созданной им, Эдрианом, чудесной большой семье. Все как будто были в восторге. Особенно Кэт. В свое время. Но, вспоминая яд, которым истекали письма загадочного автора/авторши, Эдриан понимал, что на самом деле их предприятие вызывало злобу, а кого-то делало несчастным. Кого – Кэролайн? Сьюзи? Младших? Он силился вспомнить, что об этом говорили другие, но не мог. Неужели он их не спрашивал? Неужели эта тема не обсуждалась?
– Кошмар, а не погода, – пожаловалась Кэролайн, с любопытством изучая одно из писем. Бросив его в корзину, она продолжила: – Честное слово, не припомню такого гадкого июля. Хоть эмигрируй, честное слово!
– Что такое «эмигрировать»? – спросил Бью.
– Переехать жить в другую страну, – объяснил Эдриан.
– Я не хочу эмигрировать.
Кэролайн заулыбалась и сжала сынишку в объятиях.
– А мы и не будем, не волнуйся. Ты смотрел греблю? – обратилась она к Эдриану.
– Нет, – ответил он. – Интересно было? – Наплевать ему было на греблю. Он догадывался, что на греблю в телевизоре парочка отвлекалась, чтобы передохнуть от потного, пыхтящего секса.
– Потрясающе! – воскликнула Кэролайн. – Какие гиганты! Спины как шкафы. – В ее глазах сияло вожделение.
– Можно мне… – заикнулся Эдриан. – Давай опрокинем по стаканчику на следующей неделе? Ты да я.
Кэролайн поморгала и ответила:
– Почему нет? Надо только договориться с Кэт, чтобы она…
– Люк тоже мог бы посидеть с ними.
– Или с Люком. Неважно. Замечательно! Но только не во вторник. Во вторник я занята.
– Решено, – сказал Эдриан.
Он встал. Проходя мимо Бью, он ухватил его за мягкую теплую щеку и чуть не застонал от нежности его кожи. В кабинете Эдриан собрал свои вещи в рюкзак, потом расцеловал детей, закинул рюкзак за спину и ушел. Снаружи было уныло и сыро. Эдриан поднял воротник пиджака и заторопился к автобусной остановке.
В его квартире побывала женщина. Эдриан понял это, как только открыл дверь. Сначала ему в нос ударил запах – сладковатый, цветочный, не те резкие духи, которыми разило по утрам от Люка. Следующим подтверждением догадки стал сам Люк: сияющий, смягчившийся, немного растрепанный.