Надо сказать, что данный продуктовый магазин ничем не отличался от других помещений подобного типа, разбросанных по Зоне. Стены, облицованные некогда белой, а ныне грязно-серой плиткой, с серыми проплешинами цемента там, где эта плитка отвалилась. Ржавые металлические каталки на полу для перевозки продуктов, напоминающие большие перевернутые клетки без дна. Грубо сколоченные, полуразвалившиеся от времени полки. Остатки прилавков, таких же топорно-угловатых, сбитых из дешевого ДСП, разбухшего от сырости…
Теперь-то я знал, что многие здания в СССР были одновременно и декорациями, скрывающими подземные объекты государственной важности. И этот мирный с виду продуктовый магазин не был исключением.
Пройдя через зал, усыпанный мусором, мы свернули направо. За страшненькой, рассохшейся дверью находилась довольно обширная подсобка без окон, стены которой также были облицованы белой плиткой. Правда, в этом помещении ни одна из плиток от стен не отвалилась.
– Знаю, знаю, демаскирующий фактор, – хмыкнул Кречетов, перехватив мой взгляд. – Но тут уже ничего не попишешь, стены тут цельнолитые. Раньше сверху они еще были дополнительно облеплены всякой дрянью для маскировки, но я их почистил. Все равно кроме меня сюда никому не войти. Подведите-ка меня к правой стене.
Мы выполнили просьбу профессора, который быстро нажал на несколько плиток. После чего в стене что-то зажужжало. Одна из плиток немного провалилась внутрь стены, после чего исчезла, отъехав в сторону и открыв нашим взглядам небольшую черную панель. В панель были вмонтированы два стеклянных глазка, напоминающих дверные.
– Думаете, когда и кем были на самом деле изобретены сканеры отпечатка пальцев и сетчатки глаза? – хмыкнул профессор. – Здесь, в Припяти. Рядовыми советскими учеными. И изобрели, и впервые внедрили. Только переборщили с секретностью, патентовать не стали. Мол, куда там загнивающему Западу, который мы и так уже догнали и перегнали. Вовек им до такого не додуматься. Эх…
Профессор слабо махнул рукой, после чего коснулся правого глазка большим пальцем правой руки, а к левому приложил правый глаз.
– Главное, не перепутать, – сказал он.
– А то что? – поинтересовался я.
– А то пол тупо в сторону отъедет, и придется лететь вниз. Недалеко, метров сорок. После чего примитивненькая автоматика соскребет с пола шахты окровавленный биоматериал. Прикиньте, делали всё это в семидесятые годы прошлого века, а до сих пор работает как часы. Одно слово – оборонка.
Профессор отлип от своих детекторов и улыбнулся. Глаза его горели лихорадочным огнем. Похоже, у Кречетова начиналась предагония – состояние перед отходом в лучший мир, порой характеризующееся возбуждением нервной системы. Повязка на животе профессора полностью пропиталась кровью, и я серьезно опасался, что умирающий сталкер вот-вот перешагнет невидимый порог Края вечной войны…