— Я не с тобой, Зепар, — холодно сказала я, поворачивая к нему голову. — Всего лишь в твоем доме. И неужели ты думаешь, что поступок Астарта заставит меня разочароваться в нем? Он пошел на это только, чтобы сохранить мне жизнь. Я прекрасно это осознаю. А теперь можешь просто уйти? Хочу побыть одна.
— Мне жаль, — мягко проговорил он.
— Нет, не жаль. И мы оба об этом знаем, — криво улыбнулась я.
Ни слова не говоря, он вышел из комнаты. Я дождалась, пока его шаги стихнут в отдалении. Только потом разразилась горькими рыданиями. Старалась не плакать слишком громко, но справиться с собой было тяжело. Хотелось выть, кричать, как раненая волчица. В отблесках огня чудились красноватые волосы Астарта, в которых зарывается пальцами влюбленная Лилит. Его губы, которые она покрывает страстными поцелуями. Их тела, сплетенные в единое целое.
— Ненавижу! Ненавижу! — шептала я непонятно кому и чувствовала, что схожу с ума от невозможности что‑либо изменить.
В эту ночь я заснула только под утро, уткнувшись лицом в мягкую подушку в попытках заглушить новую порцию рыданий. В итоге чувствовала себя совершенно разбитой, но пришлось вставать в ответ на осторожный стук слуги в дверь. Мне сообщили, что хозяин через пятнадцать минут ждет к завтраку. Хотелось крикнуть: «Да пусть катится ваш хозяин к койнерам!» Но я буркнула нечто невразумительное и вылезла из постели. Приняла контрастный душ, чтобы хоть как‑то взбодриться, привела себя в порядок и спустилась в столовую. Зепар, который, судя по цветущей физиономии, в отличие от меня, спал сном младенца, встретил лучезарной улыбкой.
— Доброе утро, прелесть моя!
— Доброе, — хмуро бросила я, плюхнувшись на один из стульев. Придвинула к себе чашку отвара и сделала большой глоток.
— У тебя неважный вид, — добили меня «комплиментом».
— Спасибо, — с сарказмом буркнула я.
— Плохо спала? — Нет, ну он точно хочет, чтобы я в него чем‑то запустила. Вот хотя бы этой булочкой, издающей восхитительный аромат. Но булочку стало жалко, и я отделалась мысленным посылом Зепара в известном направлении.
— Нормально я спала. Но все‑таки предпочитаю свою комнату в Академии. Теперь, когда непосредственной угрозы нет, вряд ли ты меня еще раз сюда затащишь.
— Не будем давать преждевременных зароков, — промурлыкал он, ничуть не обидевшись. Откусил хрустящий хлебец с чем‑то вроде джема и закатил глаза от удовольствия. — Сегодня почему‑то все чувствуется гораздо острее. И краски ярче, и вкус жизни.
Вот как бы ему испортить настроение, чтобы оно стало хоть на десятую часть таким же паршивым, как мое?! Как назло, мозги сейчас упорно отказывались работать, и я промолчала. Хмуро жевала булочку, не чувствуя вкуса, и упорно гнала мысли о том, что сейчас делает Астарт. Зепар же разливался соловьем, стараясь отвлечь меня от мрачных мыслей. Удавалось ему это плохо. Сама его сияющая физиономия портила настроение. Я прекрасно понимала, чему он так радуется. Тому, что соперник теперь с дороги устранен. Вернее, это Зепар так думает. Но от этого не легче.