— Потому что я его не приглашала, — сзади раздался голос Лейни. Она пристально смотрела на отца. — Он — мой бывший муж, и этим все сказано.
Отец откинулся на спинку стула и покачал головой.
Она бросила на него холодный взгляд и повернулась к Бену:
— Потанцуем?
— Конечно. — Он встал из-за стола и поклонился Грегу.
Отец Лейни скрестил руки на груди и, нахмурившись, смотрел им вслед.
— Может, лучше пройдемся? — предложил он. Играл оркестр, но еще рано для танцев, и на танцполе они находились бы в центре внимания. Он сомневался, что Лейни этого захочет.
Она кивнула:
— С удовольствием.
Он положил руку ей на спину, и они прошли через стеклянные двери на закрытый дворик, выходивший на воду. Было прохладно, но Лейни согревало тепло его руки.
Как только они оказались вне зала, Лейни облегченно выдохнула.
— В первый раз за весь вечер почувствовала свободу?
Она печально улыбнулась:
— Никак не могу отвыкнуть от старых привычек. Я никогда не жаждала привлекать к себе внимание. Всегда хотела сбежать куда-нибудь.
Она слегка наклонилась, опираясь о перила, а он… он любовался ее грудью в низком вырезе платья. И передвинулся, чтобы никто другой, если подойдет к ним, не смог получить такого же удовольствия.
Она с минуту молчала.
— Мне очень неприятно, что отец так с тобой говорил. Просто не знаю, что на него нашло.
— Он считает, что ты достойна всего самого лучшего. — Как же ему хотелось стать для нее этим «лучшим»!
— Будь это правдой, то им следовало знать, что Дэниел — не самое лучшее, чего я достойна. — Она повернулась к Бену и взглянула ему прямо в глаза: — Кстати… нет ни малейшего шанса к примирению с ним.
Оркестр играл медленную мелодию, и Бен протянул ей руку:
— Потанцуешь со мной?
— Здесь? — удивилась она.
— Если хочешь, войдем внутрь. Но там полно народу.
— Это веская причина. — Она повернулась к нему и… оказалась в его объятиях. Он потянул ее от перил в тень.
Бен старался не думать о той ночи, когда они двигались в унисон. Он прижал ее ближе и почувствовал, как она напряглась. Опустив голову к ее уху, он прошептал:
— Можешь расслабиться. Я не кусаюсь.
Она то ли засмеялась, то ли вздохнула.
— Прости. Я знаю. Просто пытаюсь справиться с… — Она замолкла. Когда ее грудь коснулась его груди, она вздрогнула.
— Холодно? — Бен был не в силах сказать ей, как это хорошо, чудесно обнимать ее. Сказать, что рядом с ней у него такое ощущение, что он наконец-то обрел дом.
— Нет, не холодно. — Она подняла к нему лицо. Помимо воли он поцеловал ее мягкие губы. И тут же подумал о двух вещах.
У него беда — это первое. И второе — после всего, что между ними было, она заслужила того, чтобы узнать правду.