Он не удержался от вопроса. Ему необходимо знать:
— Он — не отец?
Она вскинула голову и рассмеялась. Смех был резкий, отрывистый.
— Господи, нет, конечно. — Она заперла дверь. — Ты что-нибудь выпьешь?
До него долетел запах кофе.
— Неплохо бы кофе.
Он прошел за ней на кухню, тщетно старясь отвести взгляд от ее бедер в плотно облегающих черных брюках. Она открыла буфет и встала на носки, доставая кружки. Блузка натянулась и обрисовала округлившийся живот. Он хочет прижать ее к себе и заключить в ладони эту едва наметившуюся выпуклость.
Она налила им кофе, достала молоко, сахар, ложки, и они пошли в столовую.
— Я расскажу тебе об отце моего ребенка — этой историей я не могу гордиться, — тихо произнесла она, когда они уселись за маленький столик. И выложила все, избегая при этом смотреть ему в глаза.
Бен выругался.
— Он не сказал тебе, что женат?
Она помешивала кофе, не поднимая глаз.
— Нет. А я этого не выяснила. Я знаю, в какую унизительную, жалкую ситуацию я попала.
— Попал он, а не ты. — Она посмотрела на него, хотела что-то сказать, но он ей не дал. — Послушай. У тебя был стресс. Появился этот тип и воспользовался твоим отчаянием. Что здесь унизительного для тебя?
Она уставилась в кружку.
— Мне следовало соображать, что я делаю.
— Это он должен был соображать.
— Я могла бы сказать «нет». — Лейни прикрыла глаза. — И я вообще-то не хотела его по-настоящему. Просто хотелось быть кому-нибудь нужной.
Он поднял ее на ноги.
— Но если бы ты сказала «нет», то у тебя не было бы сейчас вот этого. — Он положил руку ей на живот. — Ты предпочла бы, чтобы этого существа не было?
— Да ни за что. — Она глубоко вздохнула и накрыла ладонью его руку. — Единственное, чего я хочу, — это хорошего отца для него или для нее. Кого-то похожего на тебя. — Слова были сказаны почти шепотом, а глаза смотрели прямо на него.
Он окаменел:
— Нет, Лейни, не такого, как я. Я не подхожу ни тебе, ни ребенку.
Лейни почувствовала, как закрылись защитные створки — он отгородился от нее. Ей показалось, что она даже услышала металлический звук защелкнувшегося замка. Она заставила себя не отвести глаз и продолжала прижимать его руку к своему животу. Он хочет ребенка, хочет ее — она это знает, видит это. Видела все прошедшие недели. Она тоже хочет его.
— Почему нет? — спросила она.
Он отнял свою руку и отодвинулся от нее:
— Я не могу об этом говорить.
— Да? И это после того, как я излила тебе свой позор? Так нечестно.
— Все не так просто.
Она вскинула подбородок:
— Мои проблемы тоже не простые.
— Нет, разумеется, нет. Я не это имел в виду… Я кое о чем не могу говорить.