Он выглядит смущенным.
— Той ночью, когда я приехала в бар, а потом к тебе домой. Разве не она тебе писала, когда мы пытались поговорить?
— Не знаю, — говорит он, как будто не может вспомнить, и это вообще не имеет значения. — Она не мой типаж.
У меня на лице расплывается улыбка. — А… какой твой типаж?
Он отвечает без запинки.
— Старшеклассницы с голубыми глазами, которые выносят мозг умными словами.
— Ага. Даже не знаю, кто бы это мог быть…
— «Архитектурные проекты?» Я тебя умоляю.
— Что? — говорю я максимально невинно. — Если эта девчонка может быть художницей со всей этой краской на пальцах и руках, которой она, наверно, специально мажется, чтобы все смотрели и думали: «00, она рисует, это так круто», тогда ты тоже художник.
Он не отвечает, подъезжая к моему дому.
— Ты думаешь, «художниками» могут быть только модные и умные девочки из Лиги Плюща? Нет. Художник — это каждый, кто что-то создает.
Он заезжает на парковку.
— Не каждый.
— Каждый, у кого есть талант. Я видела твои рисунки.
— Когда? — это звучит немного раздраженно.
Я с удивлением смотрю на него.
— Ты серьезно? Ты сейчас серьезно? Он демонстрирует свою полуулыбку.
— Нет.
Я закатываю глаза и тянусь к нему, чувствуя, что настал момент вернуть его благосклонность. Мои руки проникают под его камуфляжную куртку и оказываются на его талии. Что-то во внутреннем кармане куртки задевает мою руку.
— Что это такое?
Он лезет в карман и совершенно будничным жестом достает небольшую фляжку.
— Постой. Ты теперь ходишь с фляжкой?
— Только на мюзиклы.
— Ха-ха, — говорю я.
Он собирается убрать фляжку, но я беру ее и открываю. Вдыхаю, но не чувствую запаха. А потом, по какой-то необъяснимой причине, делаю маленький глоток. Он поднимает одну бровь. Я не свожу с него глаз, не вполне понимая, что я пытаюсь доказать, как вдруг жидкость обжигает мой рот и горло.
— Что это? — резко спрашиваю я.
— Водка. Нравится?
Морщу нос.
— Не очень.
— Хорошо, — говорит он, забирая у меня фляжку и убирая в карман.
— Хорошо? Почему?
— Тебе шестнадцать.
— Да и ты не совсем взрослый, — напоминаю я, хотя так тупо говорить это человеку, работающему в баре.
Я мысленно возвращаюсь в ту ночь, когда ждала у его дома, а он с трудом добрался до него. Тогда я спрашивала его об алкоголе, но возможно, настал момент для более трезвой версии того разговора.
— Ты же не пьешь, когда садишься за руль, да?
— Я не подвергаю тебя опасности.
— Я не об этом спрашиваю.
— Нет, не пью, — он показывает на часы на приборной панели.
Тебе пора.
Понимаю, что он пользуется моим комендантским часом, чтобы избавиться от меня, но не показываю недовольство, а целую его и желаю спокойной ночи. Пока я иду по дорожке, доставая ключи из сумки, я все еще чувствую жжение от водки во рту и думаю: нормально ли для парня в его возрасте — для парня в любом возрасте — носить с собой фляжку.