— Роуз.
— Роуз. Синие волосы, синие глаза. Все ясно. Читай свой список. Три темы, на которые ты не хочешь говорить.
Ныряю в океан полной открытости.
— Моего папу убили в Ираке. Меня выгнал из группы парень из студии звукозаписи. И я переживаю, что мой парень… слишком много пьет.
— Угу, — говорит Карлос, качая головой. — Скажи то, что ты сначала хотела сказать. Не поправляй себя, по крайней мере, пока. Скажи последнюю фразу еще раз.
Так странно произносить это вслух, особенно учитывая, что я не знаю, права ли я.
— Я переживаю, что мой парень — алкоголик… знак вопроса?
— Вот оно. Со знаком вопроса стало интереснее. Продолжим работать с этим. Кто следующий?
Отсутствие реакции на первые два пункта в списке придает мне сил.
Больше желающих нет, поэтому Карлос указывает на «ботанического» парня:
— Ты. Что у тебя? Стой, — опять говорит он. — Имя?
— Итан.
— Итан. Очки. Да. Давай.
— Мм, ну, у меня всего одна тема.
— Ладно, возьмем ее. Начинай.
— Мой отчим.
Мы ждем подробностей. Но их нет.
— Я вернусь к тебе, Итан. Нужно больше деталей. Ты, — говорит он, указывая на другую девочку в группе.
Она приходит ему на помощь:
— Мара.
— Мара, — повторяет он. — Красная помада. Не приходи ко мне с другой помадой, а то мне будет хреново. Что у тебя?
— Поступление в колледж, конец света, и бесконечность.
— Ладно, — медленно кивает он. — К тебе мы тоже вернемся. Клифтон.
Нас всех удивляет, что он уже знаком с Ленни Кравицем, возможно, мы даже немного завидуем.
— Я крут, чувак, я могу говорить обо всем. Ты же знаешь.
— Обо всем? — говорит Карлос. — А я знаю одну тему, на которую ты не хочешь говорить, — Карлос смотрит на нас. — Клифтон учится в этой школе, в музыкальном классе. Он пришел на мой мастер-класс, потому что он местный козел отпущения.
Он поворачивается ко Клифтону и ждет реакции.
— Я тебе скажу, чувак, это не такое уж большое дело. Моей популярности мешает тот факт, что я гей.
Разочарование Мары практически ощутимо.
— И как это на тебя влияет? — спрашивает Карлос.
Клифтон смотрит на Карлоса поверх очков.
— Мне хочется стать еще геевиднее.
Все хохочут, а Клифтон улыбается, скрещивая руки на груди.
Карлос поворачивается к Итану.
— А теперь — конкретнее.
Меня восхищает, как Карлос это делает. Я думала, занятие будет похоже на психотерапию, но нет. Карлос не расспрашивает нас о вещах, которые мы знали, не говорит, что ему не все равно, и даже не извиняется за то, что нам приходится проходить через это. Он просто пытается помочь нам увидеть, как наша индивидуальная реакция на переживания может стать источником вдохновения.