Время. Возвращаемся, кричит Карлос, идя рядом с Клифтоном, который обнимает Конрада за плечи и выдыхает сигаретный дым в лицо Конраду.
Конрад устраивает целый спектакль, уворачиваясь и убегая от Клифтона.
— Какой ты гадкий. Позвони потом, — говорит Конрад.
Пару секунд он разглядывает меня от макушки до пяток, а потом уходит.
— Знаешь что? Роуз, тебе неплохо в рокерском прикиде, — кричит он, обернувшись.
У меня кружится голова, и причин для этого не сосчитать.
Прямо перед тем, как войти в класс Карлоса, у меня звонит телефон. Это Вики. Вдобавок ко всем моим ощущениям меня накрывает волна раскаяния — я так и не перезвонила ей после того, как она прислала сообщение про Габриэля Ортиза, когда я была в Нью-Йорке. Выходные были безумными, и мне было проще проигнорировать Вики и решить, что она — часть моих проблем, чем поддержать ее.
— Привет, — пристыжено отвечаю я.
— Розалита? Это ты?
— Это я. Вик, мне, правда, стыдно…
Она перебивает меня, не давая закончить извиняться.
— Зай, помнишь, я тебе говорила, что Гейба арестовала военная полиция, а он разгромил бар и пытался всех избить? — она говорит так, словно пытается собраться с мыслями, и я начинаю нервничать.
— Мм, я думала, ты сказала, что он…
— Прошлой ночью он пытался покончить с собой. Он сейчас в больнице для ветеранов.
Только когда Вики начинает плакать, я понимаю, насколько для нее важен Гейб. Ну, конечно, он для нее важен, ведь он единственная ниточка, соединяющая с Тревисом, которая у нее осталась. Мне нужно было добрее отнестись к ее желанию присматривать за ним. Мне нужно было ко всему отнестись добрее.
— Ой, Вик, мне так жаль.
— За день до этого я его навещала и наорала на него, не знаю, что на меня нашло. Я знала, что ему нехорошо, но все равно пришла и наорала.
— Вик, тебе можно злиться. Я тоже злюсь.
— Мне нельзя злиться таким образом, — хлюпает носом она. — Я тебе скажу, что это поступок, недостойный хорошей христианки — срывать злобу на бедном мальчике, который любил моего Тревиса, как брата, и лишился рассудка на войне.
— Может, если бы мы узнали, зачем он это сделал, нам стало бы легче, — говорю я.
Как только эти слова срываются с моих губ, у меня появляется идея — безумная, но идея.
Синие Волосы, — зовет Карлос, стоя в дверях. Пора встретиться с музыкой.
— Мм, ладно… сейчас, — говорю я Карлосу. — Вик, у меня сейчас урок, мне пора — извини. Но я тебе потом перезвоню. Хочу кое-что спросить про Гейба, ладно?
Когда я возвращаюсь в класс, остальные ученики пялятся в чистые листы бумаги, зачеркивают написанное и начинают заново. Но мне везет, первая строчка рождается в ту же секунду, когда я беру Ручку.