— Где крылья забыл? — спросила я, чтобы успеть до того, как на меня польётся обвинения во всех смертных грехах, ну или их местных, не библейских аналогах.
— У меня выходной, — мрачно ответил Серджиус. Его не очень-то радовало, что в свободный от работы день придётся нянчиться со мной.
— А я думала, ты даже моешься в них, только чтобы поспать снимаешь.
На это Серджиус ничего не ответил.
— Что ты здесь делаешь одна?
— Ты не знаешь?
— Не знаю чего? — От разговора со мной он явно испытывал какие-то ужасные душевные мучения.
— Меня похитили. Разве всю стражу не поставили на ноги?
— Похитили? — спросил он скептично, нахмурившись. — И кто же осмелился?
Кажется, он считал мою компанию сомнительным удовольствием, а потому плохо представлял кому и зачем могло прийти в голову меня похитить. Обидно.
— Гномы. Они хотели, чтобы Юджин снизил налог на добычу кристаллитов.
Он тяжело вздохнул.
— Вот же им неймётся. Ладно вручу тебя в целости и сохранности в руки жениху.
Слово «жених» Серджиус произнёс с таким пренебрежительным сарказмом, как будто я у него мужа отбила и теперь тащу под венец.
— Чтобы тебе достались все лавры за моё спасение.
— Очень надо.
Мы молча шли по раскалённым улицам Города.
Рядом с магазином магических товаров вертелась магическая проекция Конрада, который с залихватским видом раскручивал меч, а после клал его на плечо и подмигивал, будто бы каждой девушке конкретно. Ни разу не видела меч у него в руках, даже в тренировочном зале, но выглядело это очень круто.
— Всё же удивительно, насколько Конрад популярен у горожан, — сказала я.
Серджиус посмотрел на проекцию и ехидно усмехнулся.
— Это не Конрад, это я.
— Но тут же написано, — я показала пальцем в угол проекции, — и форма Конрада. Да что я не различаю вас, что ли.
— Он в тот день заболел, — Серджиус пожал плечами, — пришлось подменить.
Сомнения обуяли меня при внимательном рассмотрении хмурой физиономии Серджиуса, как вдруг он преобразился — улыбнулся во весь рот, расслабил плечи, взмахнул руками. И действительно, совсем другой человек.
— В детстве вы наверное частенько этим пользовались, чтобы избежать взбучки от учителей.
— Мы с Конрадом не учились вместе… — ответил он, возвращаясь к своему обычному виду. — Мы не виделись на протяжении семи лет — с восьми до пятнадцати.
Это меня потрясло. Как же так? Что такое должно было случиться, чтобы близнецов в детстве разделили?
— Но почему?
— Такова была воля короля, — сухо сказал Серджиус.
По его лицу я не смогла понять, что он испытывал по отношению к произошедшему, зато я была в ужасе. Смогла бы я подчиниться королю с такой волей? Получается, что даже в этом прекрасном, сверкающем, тёплом мире, полном магии, идут войны, проворачиваются политические интриги, цветёт неравенство, а короли жестоки и порой совсем не справедливы. Вся свою не слишком длинную жизнь я старалась не забивать себе голову подобными вещами, а тут… почему-то не получалось остаться равнодушной. Пожалуй, всё же хорошо, что мне не быть королевой.