Наши недруги обратились в бегство. Рассерженный Серджиус кинул в них каким-то заклинанием.
— Юджин будет вне себя, когда узнает, что его невеста использовала огнестрельное оружие, — сказал он, отряхиваясь.
— А мы ему не скажем.
Промолчав, Серджиус поджал губы. Его лицо, проглядывающееся сквозь фиолетовый туман, выглядело недовольным. Я спасла ему жизнь, так что теперь придется считаться с моим мнением.
В мрачном молчании мы наконец-то преодолели Дворцовую Стену. Серджиус шёл еле-еле, хромая и сильно кренясь в левую сторону, сказывалось ранение в ногу. Но жаловаться было не в его правилах. Меня тоже качало от усталости и пережитого шока. Только теперь до меня дошло, что вообще-то сегодня я могла умереть несколько раз. Это намного превышает ежедневную норму, которая обычно равняется нулю.
Снова захотелось домой, там меня не пытаются убить, и там есть люди, которым действительно не всё равно, жива я или нет, а Серджиусу абсолютно всё равно, он старается защитить, потому что это вошло у него в привычку, защищать — его главный инстинкт. Уж не знаю, родился он таким или был сделан королём, или может быть тут замешана магия, не такая светлая, которую я привыкла наблюдать в Эйа. Он герой поневоле, обременённый своей тяжкой ношей с самого детства. И все они — Юджин, Рихард, Иоланда, даже радостно-восторженный Конрад — неуловимо, одинаково искалечены жизнью, лишены чего-то даже сперва незаметного, но очень естественного. Что станет со мной, если я останусь? И с чего я вообще решила, что останусь? Разве меня кто-то просил, разве обрадуется этому кто-то, кроме девушек в узорных платьях, которым нужна фигура для подражания, а не королева. С чего вообще у меня возникла мысль, что я стану хорошей правительницей?
Наверное, мне не шло на пользу продолжительное общение с Серджиусом, иначе я никак не могу объяснить этот приступ пессимизма.
Фиолетовый туман постепенно рассеивался, мне стало лучше видно побледневшее лицо Серджиуса, искажённое гримасой боли.
— И что это было? — спросила я у него, до этого момента надеясь, что он сам как-то прокомментирует ситуацию.
Серджиус прочистил горло, но всё равно ответил хрипло:
— Покушение.
Спасибо, без него никогда бы не догадалась. А всё-таки… На нас ведь напали не гномы, а обычные люди, да ещё и с оружием, которое в Эйа запрещено.
— То есть хотели убить меня?
Он поморщился.
— Нет, скорее меня.
— Или Конрада. — Заметив его удивлённый взгляд, я попыталась объяснить. — Ну, ты без формы.
— При всём моём скептицизме даже я не могу представить, кто мог желать смерти моему брату.