— Ясно, — вряд ли мой ответ его сильно порадовал. — Прости, не подумал.
— Прощаю, — великодушно кивнула я, ощущая как «иголки» начинают пронзать руку еще интенсивнее — потереть бы ее чем-нибудь, так ведь нечем — Глебушка вторую руку держит. Ирод! Затащил меня бедную в темный парк и теперь издевается. Будь на моем месте Аринка она б его…
— Эй, там еще неприятности какие-то, — догнал нас голос гадалки.
— И скоро… Ну, конечно, кто бы сомневался, тут и к гадалке ходить не надо — в последнее время вся моя жизнь одна сплошная неприятность.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — поинтересовалась я, помня о решительности. — И куда ты меня так упорно тащил?
— На берегу очень романтично, — загадочно молвил Глебушка.
— И? — Господи, я от стресса позабыла о чем мне там Ксюша вещала.
Кормить его надо или перед мамой неземную страсть разыгрывать?
— Ну и я хотел тебе кое в чем признаться… — Глеб остановился и развернув меня к себе лицом, нервозно вцепился в мою страдающую конечность. Ой, какие у него все таки ручки тепленькие… — Я… понимаешь… ну понимаешь… Ага, я вся такая понимающая, особенно когда стою на холодном ветру. Дать бы ему в лоб, чтоб побыстрее как-то свои мысли выражал. Уже намереваясь высказать всё, что я о нем думаю, подняла взгляд на своего мучителя… тот с неясной надеждой «во светлом взоре» таращился на меня, видимо сгорая от желания, чтобы во мне вдруг проснулся дар телепатии и я сама догадалась чего он от меня, собственно, хочет. Вот тебе и рыцари без страха и упрека… Эх, ладно уж… Рука моя почти оклемалась, а курточка у Глеба раза в два тоньше моей — не хочу чтобы кто-то сказал потом, что я виновата в его смерти от переохлаждения.
— Я все знаю, — заявила я, тут же получив возможность наблюдать как его и без того огромные глаза расширились. Господи, вот почему он девчонкой не родился? От парней бы отбоя не было… тем более, что он и так по их части любитель…
— Знаешь? — как-то наивно, по-детски, переспросил Глеб.
— Конечно, знаю. Неужели ты думаешь, что я пошла бы в темный парк с едва знакомым парнем, если бы не была уверена, что с его стороны мне ничего не грозит? А так, раз ты гей, значит я могу быть спокойна, что ты по крайней мере, меня не изнасилуешь где-нибудь под кустиком. Спасибо тебе за это большое.
— Гей? — опять переспросил Глеб тупо. Даже руки мои отпустил.
Обиделся?
— А, блин… Прости. Гомосексуалист. Когда волнуюсь, начинаю не очень хорошо выражаться… Прости, ладно? — и чувствуя неловкость, машинально погладила его по плечам. Глеб долго о чем-то думал, потом вдруг согласился: