Аукционист вытер пот со лба белоснежным платком. И продолжал размахивать своим молотком, пока я в уме пыталась перевести эти деньги в те, что в ходу на моей родине.
– Тридцать тысяч… три! – выдохнул тот и стукнул молотком. – Ужин в компании изящной сеньориты Бронских достаётся молодому человеку под номером тринадцать всего за тридцать тысяч евро!
В зале раздались аплодисменты и я, сбитая столку цифрой, которая сложилась у меня в голове, пошла на встречу к Виктору Эскаланту.
Он уже ждал меня у ступенек сцены с довольной улыбкой на лице. Его глаза откровенно шарили по мне.
Я испытывала бурю эмоций: злость, изумление и негодование, оттого что придётся терпеть его фамильярные выходки в течение всего вечера. Но это ради детей. И я должна гордиться тем, что он потратил такую сумму отцовских денег не на предмет бесполезной роскоши или примитивно на прожигание жизни. Пусть он и преследовал похабные цели.
Я отказалась от поданной им руки и отшатнулась, когда он попытался поцеловать меня в щёку.
– Эй! Ты купил только моё общество! А с этим тебе придётся обращаться к девушкам иной категории.
Его глаза сузились, поблескивая чёрным огнём сквозь прорези в маске:
– Ты что такая дерзкая?!
– Ещё не поздно вернуть деньги! – съязвила я, отходя на безопасное расстояние от него.
Этот аромат… Что за духи он использует?
– Вы позволите вас сфотографировать? – налетели репортёры, словно коршуны.
Я улыбнулась без особого энтузиазма, в отличие от Эскаланта. Тот не только разрешил щёлкать фотокамерами, обняв меня за талию, но и дал короткое интервью.
– Что вы чувствуете, добыв самую крупную сумму для детской больницы? – любезно улыбаясь, спросила тележурналист в деловом костюме и ярко-красной помадой.
– Счастье. – Не уверенно пожала плечами я, остро ощущая руку Виктора на своём теле.
– О, ну конечно же, ведь вам повезло вдвойне: благое дело и компания одного из завидных женихов Испании! – защебетала ведущая, чрезмерно порхая ресницами, из-под которых она бросала тоскливый взгляд на Эскаланта.
Я разозлилась.
– Думаю, ему повезло больше, – я ткнула большим пальцем вверх. – Когда там будут подсчитывать, этот благой поступок зачтут вместо двух проступков завидного жениха!..
Я не договорила всю мысль, так как Эскалант дёрнул меня к себе, отстраняя от микрофона, а в толпе репортёров послышались смешки.
– Э?.. – протянула все ещё улыбающаяся журналистка.
– Извините, нам пора. Время ограничено! – сухо молвил тот и представители прессы стали расходиться.
– Я в туалет, – буркнула я, когда он посмотрел на меня.
Не дожидаясь ответа Эскаланта, я обошла его. Он похотливо облизал губы, провожая меня взглядом и чуть обернувшись.