Вандереру не давали покоя мысли о вчерашнем бое. Какой-то червячок грыз и заставлял прокручивать события раз за разом, выискивая почему-то не ошибки, а несуразности. Почему махнул мечом так, в то время как собирался сделать совсем по-другому? Откуда знал, что за спиной грохнулся оземь разбойник, а не товарищ? Ведь спиной стоял, видеть не мог. Реальна ли, наконец, та удивившая его перед смертью картинка всего происходящего на лесной дороге, сбоку и чуть сверху? Не отлетающая же душа ее видела.
Прошагав до темноты, Вандерер, голодный и злой, устроился на ночевку под кустом чуть в стороне от дороги. Усталость быстро смежила веки и задернула мир пологом сна.
Проснулся еще до рассвета от холода. В низинку, где путник устроил свой ночлег, заполз туман, и теперь влажная одежда вытягивала последнее тепло. Несмотря на то, что отдохнуть толком не удалось, пришлось вставать и отправляться в дорогу.
Постепенно ходьба согрела мышцы, и они высушили волглую одежду. Просыпающаяся природа так искренне радовалась наступающему дню и встающему солнышку, что потянула за собой и настроение Вандерера. В конце концов, пустой желудок и пустой кошелек еще не повод падать духом. Деньги дело наживное. А чистую воду, горсть ягод или орехов, а то и неосторожного зайчишку, выскочившего прямо на неопытного охотника, природа вполне может ему обеспечить. Словно в подтверждение правильности мыслей человека, метрах в пятидесяти от дороги, в зарослях, что-то блеснуло. Свернув туда, путник обнаружил крохотное зеркальце родника. Если бы не встающее солнце, в другое время и не заметил бы. Наполнив про запас единственную доступную ему емкость - собственный желудок - Вандерер еще больше воспрял духом и продолжил путь.
Наконец показалась опушка злосчастного леса. Не останавливаясь, Вандерер взял чуть левее и вошел в лес так, чтобы и дорогу видеть, и самому не светиться. Поправив на ходу меч и достав лук, наложил стрелу. Вот странное дело, эти "родильные" Аватарские луки. Тетива не растягивается и не сыреет, сам лук тоже может бесконечно долго находиться в согнутом состоянии и не потерять упругости. Заняв себя такими мыслями для успокоения, попытался идти тихо и быстро. Правда, очень скоро пришлось признать, что ни то, ни другое ему не удастся. Под ногами то и дело стреляли сухие сучки, за лук цеплялись кусты (или это лук за них цеплялся?), бурелом все время преграждал путь. В общем, шума было больше, чем от бера, а скорость вряд ли превосходила скорость бешеной черепахи.
Все-таки добравшись таким макаром до места нападения, Вандерер уже определенно знал, что если в радиусе километра есть хоть одна живая душа, она прекрасно осведомлена обо всех его передвижениях. Лук убирать не стал, но и корчить из себя разведчика бросил, решив ограничиться удвоением бдительности. Правда решил себе не признаваться, что не знает как ее удвоить, если и так глаза на лбу, а уши вот-вот сойдутся на макушке.