- Ты подожди меня на бережку, я быстро. - И куда-то утопал.
Вандерер растерянно постоял, покрутил головой и отправился на берег. Там выбрал удобное местечко, положил на траву куртку-сверток и присел рядом. Минут через десять появился Лис. Плюхнулся на пятую точку, разворошил куртку, извлек оттуда две кружки. Потом из-за пояса появилась тыквенная фляга. Откупорил ее, набулькал в кружки, одну подал Вандереру, вторую разом осушил сам. Тут же налил себе еще. Стукнул краем кружки о другую, которую Ван все еще держал в руке, выпил опять. Вандерер тоже пригубил. Во рту защипало, жидкий огонь прокатился по пищеводу и ухнул в желудок. Хватая ртом воздух, потянулся к вперемешку лежащей на куртке закуске. Схватив первое, что попалось под руку, заработал челюстями. Оказалось - лук. После огненного зелья тот показался сладким.
Лис помолчал, отщипывая крошки хлеба и бросая их в рот. Потом заговорил. Голос был безжизненным.
- Вот так и живем. Двух дней не проходит без скандала. А я молчу. Ты не обижайся на нее, ладно? - Просительно глянул на Вандерера. Тот молча кивнул. - Она не злая. Просто нервная и глупая. Потом и сама жалеть будет, а сдержаться не может. И признаться, что не права - тоже. Да если рассудить, и не жадная. Завистливая может немного. Ей просто хочется всего, сразу и чтобы кто-то. Другой жизни - красивой. Радости. А того понять не может, что радостной и счастливой жизнь не достаток делает. Да и живем мы по достатку далеко не хуже многих. Отношение к самой жизни должно быть радостным. Будешь благодарен миру за то, что есть он и ты, будешь радоваться солнышку и дождику - и мир к тебе доброй стороной обернется. А будешь жаловаться и злиться - то же и получишь. Я так думаю.
Лис замолчал и принялся разливать по кружкам содержимое фляги. Потом потряс ее, на слух проверяя сколько осталось. Чокнулись, закусили. Лис уже слегка заплетающимся языком продолжил:
- Она не сразу такой стала. Веселой была, смешливой. Пухленькая вся такая, жизнерадостная, смотришь на нее, и смотреть хочется. А как меняться стала, - он пожал плечами, - я и не заметил. Поначалу все упрекала, мол, ты со мной не разговариваешь да внимания не уделяешь. А какой из меня разговорщик? В бабьих делах я ни в зуб ногой. Пробовал про то, что знаю, да что нравится - по специальности, да про лес, зверье там. Вроде слушает, а потом про что-то про свое. Ну не интересно ей то, что мне. Да в начале и материально трудно было. Так ведь люди еще и труднее живут и не злобятся. Думал, может ребеночек нам поможет. Баба же. Так не схотела тогда. А теперь я сам не хочу. Детей надо в мире да согласии растить. А тут... Ну ты видел.