124. В Отечественной войне 1812 г. непобедимому гению полководца, покорившего всю Европу, одинокая Россия противопоставила главным образом духовную силу. Россия воевала не из-за славы или корысти земной, а защиту своей веры и народности и восстановление правды Божией в европейской семье.
Тот же смысл, значение и такой же исход имела позднее и великая «отечественная» война, под предводительством так и прозванного «Благословенного» Императора. Православная Россия вооружилась тогда не для славы и не ради завоеваний или какой-либо корысти земной: она поднялась на защиту веры своей и народности, для восстановления правды Божией в европейской семье. Одинокая, противустала она «двадесяти языкам»; скромная и смиренная, она должна была бороться с покорившим уже всю Европу непобедимым гением полководцем. Зато самоуверенной, гордой силе земной Русь святая и противопоставила главным образом силу духовную, силу веры в Бога и надежды на Его всесильную защиту. «Провидение благословит наше праведное дело!» — воззвал по случаю начала этой войны царь русский к народу своему православному. «С крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие нас не одолеют.» А митрополит московский Платон, посылая государю, как благословение на ратное дело, икону святителя Сергия, писанную на гробовой доске этого святого, пророчески восклицал: враги наши «познают в Боге — Господа отомщений! А Россия восчувствует, исповедает и воспоет к Нему: Отче, Царю небесный! Ты изведеши, яко свет правду Монарха и судьбу России!» И вера в Бога, спасающего православную Русь в ее роковые минуты, не посрамила и тут сильных святою ревностью и христианским одушевлением. Обуреваемая великою опасностью святыня веры Православной воспламенила то всенародное мщение, о которое сокрушались несметные полчища непобедимого дотоле целою Европою гордого вождя. Пред лицом всего света достопамятный 1812 год показал, что воистину «с нами — Бог!», как это торжественно и исповедал тогда русский Император. Во всем ходе великой борьбы столь ясно видна была рука Промысла Божия, благодетельствующая православной России, что и царь, и народ весь успех свой в этой войне, не только спасший, но и безмерно возвеличивший Россию, всецело приписывали милосердному Богу. «Содеянное храбрым воинством нашим», — возвещал государь в манифесте о прекращении военных действий, — «превыше сил человеческих! Спасение России от врагов есть явно излиянная на нас благодать Божия! Да познаем в великом деле сем Промысел Божий, повергнемся пред святым Его престолом и видим ясно руку Его!»