Итак, 27 августа Пиаф снова оказалась в Нью-Йорке. К ней присоединилась Симон Берто, которая вернула милость «королевы» сразу же после разрыва Эдит с Жаном Луи Жобером. Довольно забавно наблюдать за тем, насколько дружба Пиаф с Момон зависела от личной жизни певицы. И прежде всего эта дружба зависела от того, готов ли был новый избранник Воробышка терпеть «старую подругу» любовницы.
Уже на следующий день после прибытия в Нью-Йорк Эдит в сопровождении Момон отправилась к Сердану, который тренировался в спортивном лагере в местечке Лох Шелдрейк. Здесь она, приняв все необходимые меры предосторожности, поселилась в отеле «Братья Эван» и прожила в нем вплоть до 3 сентября. В этой же гостинице жил и боксер. «Как долго еще нам удастся скрывать наше счастье? – пишет Эдит Буржеа. – С каждым днем это становится все сложнее, и я постоянно боюсь, что все рухнет».
7 сентября Пиаф уехала на поезде в Монреаль, где ее уже ждали «Товарищи», которые должны были принять участие в квебекском турне. Вернувшись в Нью-Йорк 16 сентября, певица присоединилась к двадцати тысячам человек, спешивших на стадион Рузвельта в Джерси-сити, чтобы присутствовать на чемпионате мира по боксу в среднем весе. В этом бое Марсель отнюдь не являлся фаворитом.
«Тони Зел утверждал, что он выиграет бой в седьмом раунде с помощью нокаута, – рассказывает Ёлож Буассоннад в книге, посвященной влюбленной паре Пиаф и Сердан. – Однако именно в этом раунде Сердан, более мощный, более точный, одержал чистое преимущество над своим противником. В восьмом раунде он почти разгромил соперника, нанося удары со всех сторон и вынудив явно вымотанного Зела перейти к обороне. В одиннадцатом раунде Сердан внезапно открылся, пропустил удар правой, но при этом сам нанес сокрушительный удар Зелу в лицо. Чемпион рухнул на одно колено и оставался в таком положении до тех пор, пока не прозвучал гонг, после чего секунданты отнесли боксера в его угол. Настал черед двенадцатого раунда, но чемпион помотал головой. Так Сердан стал чемпионом мира…»[78]
Через неделю после судьбоносного боя Сердан вернулся в Париж. Он ехал по Елисейским полям в автомобиле с откидным верхом, а восторженная толпа встречала спортсмена как национального героя. «Я никак не могу обрести спокойствие, – пишет Эдит Буржеа из Нью-Йорка 1 октября. – Я знаю, что Париж устроил ему удивительную встречу, и уж не знаю, сможешь ли ты меня понять, но этот факт заставляет меня страдать… Я не знала, что любовь может быть такой эгоистичной, однако радуюсь его счастью»[79].
Сердан вернулся в Нью-Йорк 18 ноября и нашел там все такую же влюбленную Эдит. В ночь с 20-го на 21-е у любовников произошла страшная ссора с Момон, которая, скорее всего, грозилась раскрыть их секрет. Силой усаженная Луи Баррье в самолет на Париж, старая подруга подаст жалобу на Эдит, обвинит ее в нанесении телесных повреждений, после чего откажется от своих обвинений и начнет просить у Пиаф прощения.