Ангажемент в «Версале» закончился 6 декабря, и 16 числа того же месяца Эдит вместе с Марселем Серданом вернулась в Париж. «[Очень известный] боксер вчера вернулся из Америки на самолете, – можно было прочесть в газете на следующий день после прибытия влюбленных. – Вроде бы совершенно случайно на том же воздушном судне прибыла и не менее известная артистка песенного жанра. В Орли их ждала целая толпа фоторепортеров. […] И что же: артистка по причинам, о которых мы ничего не желаем знать, не пожелала донести до публики, что она прилетела вместе с боксером, и тайно вышла из самолета по другому трапу. К несчастью для нее, один пронырливый репортер заметил актрису и сфотографировал в эту пикантную секунду. Дама рассердилась, разъярилась и устремилась к фотографу, осыпая его оскорблениями, затем она вцепилась в репортера и укусила его, расцарапала ему лицо и позвала четырех крепких друзей, которые заставили фотографа уничтожить компрометирующие снимки. И это она называет “жизнь в розовом цвете”, эта дама! Ей бы не повредил хороший холодный душ»[80].
Эта перепалка с фотографом доказывает, что связь Пиаф с Серданом больше ни для кого не была тайной. Но, верная клятве, данной Марселю, Эдит все яростно отрицала. Противореча очевидным фактам, в интервью газете «Combat» она заявила: «Я возмущена и преисполнена горя. Я не понимаю, какую цель преследуют журналисты, начав эту лживую кампанию. (…) Марсель – мой хороший друг, почти старший брат. Я очень его люблю, и никто не помешает мне встречаться с ним. Все остальное – лишь измышления…»[81]
Сразу после возвращения в Париж, в то время как Марсель Сердан начал сниматься в фильме «L’Homme aux mains d’argile» («Мужчина с глиняными руками»), Эдит готовилась в очередной раз покорить парижскую публику. 14 и 21 января 1949 года она выступала в концертном зале «Плейель» – храме классической музыки. Кассы закрылись задолго до начала концертов, оба вечера стали триумфальными. Никогда ранее, отмечает пресса, Пиаф не демонстрировала такого сценического мастерства. «Ее искусство отличается строгостью стиля, – пишет критик газеты «Figaro littéraire». – И голос – не единственный ее талант. Каждый из жестов певицы имеет особое значение. Они крайне редки, эти жесты, медлительны и продуманы. Ее мимика, глубочайшее выражение на лице, самым удачным образом завершают песню, когда голос уже перестал звучать».
Одарив вниманием свою публику, Пиаф продолжила международную карьеру. В конце февраля она уехала в Египет. После Каира 26 и 27 февраля она выступает в театре Мохаммеда Али в Александрии. В зале находится четырнадцатилетний подросток, который покорен певицей. Его зовут Жозеф Мюстакши, и он учится во французском лицее города. Он даже не подозревает, что спустя десять лет Пиаф начнет исполнять его песни и что сам он станет певцом, прославившись под именем Жорж Мустаки.