— Стоп! Ты, Оливия, тоже агент императора Фредерика? Операция «свадьба»? Так это у вас называется?!
— Служу империи Тигвердов! — бодро отрапортовала она.
— Сговорились вы все, что ли…
— Но мы ж от всей души!
— Вот не было бы этой зимы, — вздохнула я, — конечно, я была бы здесь хозяйкой. А так… Прости, Оливия. Я спешу.
— Но ведь милорд пострадал от чужого, злого колдовства! Он не виноват, и… что ж теперь?..
— Не знаю, — ответила я.
Карета везла нас в столицу. Джулиана сидела напротив и выглядела сногсшибательно.
Вместо того, чтобы в сотый раз попытаться объяснить девушке, что ее страсть выглядеть как бомж — следствие душевной травмы в тяжелые годы, мы с Луизой решили поменять стратегию. И у нас получилось! Однажды вечером мы собрались и как бы между прочим затеяли разговор об имидже, который каждая из нас будет сохранять во имя популярности. Я — ношу синие платья, Луиза — верх совершенства, и Джулианне тоже нужно выбрать что-то свое.
Слово «свое» было ключевым, и это сработало. Художница сделала несколько набросков, съездили к моей любимой портнихе, и пару недель спустя девушка обзавелась несколькими платьями по собственным эскизам — для работы и на выход. Выглядело это строго, целомудренно (на мой взгляд, даже слишком), но при этом невероятно элегантно и стильно. Воротник-стойка, длинные лишь чуть-чуть присборенные у самого плеча узкие рукава неизменно доходили до середины пальцев. Торжественные выходы, вот как сейчас, дополнялись тонкими перчатками в тон платья. Цвета были преимущественно темными.
Что касается прически — тут журналистка выступила настоящим новатором, с претензией на свержение принятых в обществе стереотипов. Свои роскошные с медным отливом волосы девушка уговорила Оливию убрать назад и уложить в замысловатую композицию из кос разных размеров и плетений. Оливия была известная мастерица по плетению, и только эта ее страсть помогла Джулианне добиться своего.
Так что сейчас, мерно покачиваясь в уютной карете, передо мной сидела роскошная красавица. Платье винного оттенка, с тонкой полоской кружев в тон по стойке и внизу рукава, изящные кисти затянуты в перчатки, из украшений — рубиновый гребень в волосах. Но самое главное — было видно, что молодая женщина чувствует себя спокойно, комфортно и уверенно. И именно этот факт делал ее образ удивительным — ярким, запоминающимся, немного холодноватым и в меру таинственным. Художница о чем-то напряженно думала и вдруг сказала:
— Вы ведь не сказали правды о том вечере, когда принц Брэндон был у вас в покоях, не так ли?