– Да как же это? – опешил Михаил. – Неужто из дому меня гоните? Да за что же? Чем я…
– Не пугайся, – мягко успокоил его Аркадий Владимирович, – что ты всполошился, прямо как Прасковья. – Прасковьей звали помогавшую по хозяйству мать Любы, старуху и впрямь заполошную, беспрерывно охающую. То про «пришествие антихриста», которое непременно должно произойти по причине строительства железных дорог, то про «великую сушь», если дождей не случалось хотя бы неделю-две, грозящую всем голодной смертью («Побираться пойдем, а никто ни корочки заплесневелой не подаст, все сами помирать станут!»), то про чертей, которые «прыгают в лепестрических свечках». – Никто тебя не гонит, – улыбнулся хозяин. – Время-то, вишь, какое. Неспокойное. Вот я и мыслю, как бы… – Он покачал головой. – Задумка есть одна. Только без твоей помощи ничего не выйдет. Да и сам знаешь – без тебя я как без рук. Потерпи немного, после все как на духу расскажу, а пока пойдем с хозяином потолкуем.
За калиткой открылась тропочка, вьющаяся меж корявых яблоневых стволов к крыльцу, неожиданно крепкому и даже недавно покрашенному. Хоть и дешевой блекло-зеленой краской, но все же.
У крыльца конопатая молодуха в подоткнутой юбке выжимала над торчащим из-под стены смородиновым кустом половую тряпку. Привалов учтиво приподнял шляпу:
– В этом доме проживаете, голубушка?
– В этом, в этом, – закивала девушка, с любопытством разглядывая гостей, – в прислугах тут. Хозяина кликнуть? Наверху он, как раз с магазину вертался, повечерять сидают.
– Погоди, милая, – остановил ее Привалов. – Нижний этаж он не сдал еще?
– Ни, – она сильно замотала головой, так что из-под косынки вывалилась тощенькая белобрысая косичка, замотанная на конце тряпочкой. – Нема жильцов.
– Что там за комнаты, знаете?
– Ну дык как же не знать-то? Семь комнаток, чистенькие такие, сама убирала, кухня, знамо дело, кладовка еще. Ну погреб. Половина хозяйская, половина жильцам, если снадобится.
Аркадий Владимирович на минуту задумался, потом улыбнулся:
– Ну тогда беги докладывай.
– Куда докладывай? – Девушка на мгновение запнулась. – А! Хозяина кликнуть? Я мигом!
За хлопком двери последовало затихающее, уходящее куда-то вверх шлепанье босых ног.
– Мещеряков Ипполит Поликарпович, купец, – уверенно, даже несколько высокомерно отрекомендовался не первой молодости, чуть плешивый господин в потертом халате поверх сюртука. И гораздо тише и невнятнее добавил: – Третьей гильдии. – Затем приосанился и с первоначальной бодростью поинтересовался: – С кем имею честь? – Впрочем, оценив костюмы и манеры визитеров, особенно старшего, как-то съежился, словно увял, и поправился: – Чем могу служить?