В частности, у Каутского его явный разрыв с марксизмом принял форму не отрицания или забвения политики, не «прыжка» через многочисленные и разнообразные, особенно в империалистскую эпоху, политические конфликты, потрясения и преобразования, не апологетики империализма, а мечтания о «мирном» капитализме. «Мирный» капитализм сменен немирным, воинственным, катастрофичным империализмом, это Каутский вынужден признать, ибо он признавал это уже в 1909 г. в особом сочинении{53}, в котором он последний раз выступал с цельными выводами, как марксист. Но если нельзя попросту, прямо, грубовато помечтать о возврате от империализма назад, к «мирному» капитализму, то нельзя ли тем же, в сущности, мелкобуржуазным мечтам придать форму невинных размышлений о «мирном» «ультраимпериализме»? Если назвать ультраимпериализмом интернациональное объединение национальных (вернее: государственно-обособленных) империализмов, которое «могло бы» устранить особенно неприятные, особенно тревожные и беспокойные для мелкого буржуа конфликты вроде войн, политических потрясений и т. п., то отчего бы тогда не отмахнуться от теперешней, наступившей, наличной, сугубо конфликтной и катастрофичной эпохи империализма невинными мечтаниями о сравнительно мирном, сравнительно бесконфликтном, сравнительно некатастрофичном «ультраимпериализме»? Нельзя ли отмахнуться от «резких» задач, которые ставит и уже поставила наступившая для Европы эпоха империализма, посредством мечтаний о том, что, может быть, эта эпоха скоро пройдет, и что, может быть, мыслима еще вслед за ней сравнительно «мирная», не требующая «резкой» тактики, эпоха «ультраимпериализма»? Каутский именно так и говорит, что «подобная (ультраимпериалистская) новая фаза капитализма во всяком случае мыслима», а «осуществима ли она, для решения этого нет еще достаточных предпосылок» («Neue Zeit», 30. IV. 1915, с. 144).
Марксизма в этом стремлении отмахнуться от наступившего империализма и уйти мечтой в неизвестно, осуществимый ли «ультраимпериализм», нет и грана. Марксизм в этом построении признается для той «новой фазы капитализма», за осуществимость которой сам ее сочинитель не ручается, а для теперешней, уже наступившей, фазы вместо марксизма подается мелкобуржуазное и глубоко реакционное стремление притупить противоречия. Каутский обещал быть марксистом в грядущую, острую и катастрофичную эпоху, которую он вынужден был предвидеть и признать вполне определенно, когда писал свое сочинение 1909 года об этой грядущей эпохе. Теперь, когда стало уже абсолютно несомненным, что эта эпоха наступила, Каутский опять только