— Знать ничего не хочу! — сделав морду кирпичом и пройдя в свои «покои», сказала я, а затем — быстро закрылась внутри спальни.
— Тая, нам нужно поговорить, — через дверь обратился ко мне Киан.
— Тебе нужно вспомнить, зачем ты меня привёз, и на чьих плечах лежит обязанность следить за мной, — парировала я.
Выслушивать, как они высказывают друг другу претензии, не желая брать на себя ответственность, было просто смешно. И неприятно — чего уж тут…
— Я не думал, что тебя понесёт в первый же день, — чуть спокойнее ответил Киан.
— Ты о многом не думал, когда вёз меня в дом своего брата, — заметила я, вытирая волосы полотенцем.
А потом неожиданно чихнула… Нет-нет-нет! Только не это! Я не хочу болеть в Италии! Я хочу изучать Италию, хочу гулять по Италии, хочу общаться с итальянцами, но никак не лежать в кровати с температурой!
— Тая, ты простыла? — слегка взволнованно спросил Киан.
— Нет, блин, я прям лучусь здоровьем и хорошим настроением! — огрызнулась я, — И вообще — оставьте меня! Я хочу спать!
Через несколько секунд от двери кто-то отошёл — не стану утверждать, но, кажется, это был Шон. Через минуту звук повторился — должно быть, теперь сдался и Киан. А я просто упала на кровать и начала думать.
А поводов для думы было много…
Во-первых, что за Бог Смерти, о котором я вспоминала, пока бежала в бреду на зов чужого сердца? Во-вторых, почему именно меня он должен услышать? Мы как-то связаны? В-третьих — как он выглядит? Если он вообще имеет какую-то форму… И что я буду делать в Ирландии, когда весь народ будет знать меня в глаза и при этом понимать — что если я появлюсь у их дома, то кто-то из семьи точно умрёт?!
Да будь я на месте тех людей, я бы дежурила у окна с дробовиком! Нет Банши — не придёт и Бог Смерти! По-моему, вывод очевиден! Ведь я отмечаю своим криком не абы кого, а конкретных людей, душа которых меня зовёт! Душа которых хочет вернуться к Создателю… Чёрт, всё это слишком сложно для одной хрупкой и маленькой меня!
Я ещё раз чихнула, с какой-то дикой тоской подумав о завтрашней температуре, соплях и всех радостях простуды, как дверь в мою комнату раскрылась, и внутрь вошёл Шон.
— Что, будешь сетовать о заразном воздухе в доме? Или сразу выселишь меня на улицу — чтоб глаза не мозолила? — проворчала я, прячась под простынёй и даже не успевая отреагировать на то, что дверь в общем-то была заперта…
— Ни черта не понимаю, что ты говоришь, — выругался парень.
Он подошёл к моей кровати, замер надо мной на пару секунд, затем резко наклонился, поднял на руки вместе с простынёй, в которую было завёрнуто моё тело, и вынес из комнаты.