— Слезь с меня! — негодуя, воскликнула я и увидела, как в его глазах появляется лёгкое облегчение.
Но не от радости, что он удержал меня, а потому, что я, наконец, пришла в себя, и со мной можно было вести связный диалог.
— От тебя слишком много проблем, — сказал Шон, не торопясь выпускать меня из плена своего тела.
Он смотрел на меня, словно пытаясь разглядеть в моём лице нечто… Словно пытаясь найти в моих глазах, губах и скулах какие-то неведомые ответы на неведомые вопросы.
Не нашёл. Слез с меня, встал, отряхнул мокрую куртку, подумал пару секунд и подал мне руку. Я решила, что контакта с его телом на сегодня хватит, потому конечность проигнорировала и поднялась сама.
Осознание того, что произошло, медленно накрывало меня с головой. Чёрт, я сама себя пугала… И с чего я взяла, что всё это — сон? Моему сознанию что, было проще спрятаться за этой информацией?! Почему я не смогла осознать себя, как это было в прошлые разы?.. Или всё дело в том, как я устала за эти полмесяца?.. И как давно не выбиралась на свои… вылазки?..
— Ты идёшь? — вопрос Шона заставил меня вспомнить о его присутствии.
Я перевела на него взгляд.
Он думает, что я понимаю его? Буквально несколько часов назад между нами была языковая пропасть, при том, что мы вроде как разговаривали на одном языке… Что изменилось теперь?
Парень не стал дожидаться моего ответа, он подошёл ко мне вплотную и сказал негромким, завораживающим своей хрипотцой голосом:
— Я поеду с тобой или без тебя. Выбирай.
С губ готово было сорваться красное словцо с очевидным посылом, но я сдержалась. Прошла к его мотоциклу, остановилась, обернулась к нему в ожидании… Парень некоторое время молча смотрел на меня, затем, словно смирившись с чем-то внутри себя, прошёл к своему железному монстру, сел на него, снял куртку, подал мне, дождался, когда я недоверчиво натяну её поверх своего промокшего насквозь платья, и указал на место перед собой.
Насколько я знаю, пассажир должен сидеть сзади. Потому я нахмурилась и в нерешительности застыла перед мотоциклом, а когда всё ж-таки пересилила себя и собралась, было, занести ногу, чтобы устроиться перед Шоном, тот решительно произнёс:
— Нет. Не так.
Я вопросительно посмотрела на него. Парень сжал челюсть, по-видимому, раздражаясь от моей тупости, схватил меня за руку, разворачивая к себе лицом и потянул на сиденье.
— Но так не езд… — начала, было, я.
— Сядь! — раздражённо перебил Шон, затем, когда я всё-таки села, неожиданно протянул ко мне руки, быстро приподнял за ту часть, что была едва прикрыта мокрой тканью, и резко усадил к себе на бёдра.