Я прикрыла глаза и попыталась проникнуться идеей того, что всё в жизни предопределено — и моя встреча с Кианом, и поездка в Ирландию, и помощь неизвестному человеку, ради которого Киан отправился на поиски Бошенты… и предательски всплывший в моем плей листе Эндрю Хозиер-Бирн со своей чертовски любимой мной композицией…
Всё предопределено.
А мне остаётся только плыть по течению.
В конце концов, он же не Сатану собирается к жизни возвращать?..
Когда самолет благополучно приземлился, волнение моё почти сошло на нет. Все попытки найти связь между словами Киана об уничтожении пределов влияния семьи и воскрешением дорогого ему человека, вытекали в один единственный вывод: пределы уничтожатся, когда он докажет всем, что смерть над его родом не властна. По-моему, логично, а главное — никоим образом не связано с возрождением какой-нибудь трёхсот тысячелетней мумии, которая окажется Богом Анубисом — конкурентом Бога Смерти, и уничтожит к чертям собачьим часть человечества… К чертям собачьим — это я лихо, конечно, завернула… учитывая внешний вид Бога… какого черта я вообще приплела сюда Анубиса?!
Суть не в этом. Суть в том, что я уверена: человек, которого Киан хочет воскресить — это его близкий родственник. Возможно, отец. Или дед. Надеюсь, что не сын…
Но спросить об этом у самого ирландца язык не поворачивался.
Короче, все мои умозаключения свелись к тому, что Киану нечего хотеть, кроме как возвращения этого человека, поскольку и деньги, и власть, и положение в обществе, насколько я успела заметить, у него имелись и без этого. Хотеть их он просто не мог. Значит, «уничтожение пределов влияния» сводится к тому самому воскрешению…
И здесь на сцене появляюсь я, вся в белых одеждах, с белыми волосами и сверкающими добродетелью глазами.
Чёрт, а я — та ещё богохульница. Едва ли не к воскрешению лазаря готовлюсь, а рассуждаю над этим, словно то дело пяти минут…
Я тяжко вздохнула и спустилась по трапу. Погода в Ирландии была… спорная. Вроде как солнце и небо голубое, а ветер так и норовит до костей пробрать и попутно вскинуть подол моего сарафана к моему же лицу. Зараза.
Не успела я выругаться на то, что не накинула кардиган, как на мои плечи опустилась чья-то куртка. Я обернулась и только и успела, что кивнуть с благодарностью, как Шон (мой тайный благодетель) обошёл меня, даже не снимая наушников, чтобы услышать хоть какую-то реакцию на свой поступок, и первым спустился вниз, подходя к тонированной машине, ожидавшей нас у конца трапа.
— Добро пожаловать в Ирландию, — раздался из-за моей спины голос Киана; сам мужчина появился вслед за своим голосом, с блаженной улыбкой на губах и довольным взглядом в карих глазах.