— А разве нет? Ты сравнил ваши отношения с браком Иты и Киана… — с лёгкой неловкостью напомнила я, — и просил, чтобы с ней ничего не произошло.
— Я беспокоился о тебе, — спокойно сказал Шон.
Я замолкла.
Обо мне?..
— Бека тоже имеет древнюю кровь, но она наплевала на устав семьи, уехала жить в Европу и сделала карьеру супермодели наперекор воле отца. Она смогла сама устроить свою жизнь и хотела, чтобы я поступил также.
— Ну, ты тоже там неплохо устроился. И тем не менее, ты поехал с братом, — заметила я, ожидая от него ответа на давно мучивший меня вопрос, — Почему ты согласился?
— Из-за тебя, — просто ответил Шон, глядя мне прямо в глаза.
А у меня внутри всё свернулось в узел…
— Из-за меня? — вмиг ослабевшим голосом переспросила я, всерьёз переживая, что бабочки в моём животе — живые и вот-вот выберутся наружу…
— Ты смешная, — абсолютно серьёзно сказал Шон, — И чаще всего раздражаешь меня. Но мне понравилось просыпаться с тобой.
— Я заметила, — выдохнула я.
Почему он так честен со мной? Я знала, что он ещё не переболел Бекой, но так же чувствовала, что в его словах нет лжи.
— Не соглашайся, — неожиданно попросил Шон…
Скитания по земле О`Брайенов привели к тому, что я накрутила себя до предела! Нет, мои глаза и душу безумно радовали зелёные просторы, старые величественные деревья, валуны, разбросанные по полю в порядке, известном только Богу… Но мой мозг никак не мог успокоиться, цепляясь за обрывки разных фраз, произнесённых матерью Киана и самим ирландцем… Что то мешало мне расслабиться и просто ждать вечера (о еде я даже думать не могла, хоть и понимала, что посетить обед придётся хотя бы из вежливости). И странно, что меня до сих пор не познакомили ни с одним представителем моей «семьи». Я была не глупа и понимала, что у предыдущей Банши должны были остаться какие то родственники. И, если рассуждать логически, они приходились родственниками и мне — пусть это была и седьмая вода на киселе.
Тем не менее, про них не было сказано ни слова.
Неужели и впрямь весь род вымер?..
Мама сказала, что ты стала переходить на ирландский, раздался за спиной голос Шона.
Я развернулась и посмотрела на него. В простом удобном свитере, потёртых джинсах, тяжелых кожаных ботинках… он был великолепен. Он был просто создан для этой земли. Его зелёные глаза светились силой и жизнью, а на лице больше не было того лениво высокомерного выражения, которое я так часто видела в Италии.
— Кем ты работал во Флоренции? — спросила я.
— Писал музыку для модных показов, — спокойно отозвался Шон.
— Ты музыкант? — удивилась я. И художник. И пою немного, он оскалился, но это больше не выглядело агрессивно или отталкивающе. Он словно… стебал сам над собой. Ирландский воздух явно шёл ему на пользу.