— Это самая лучшая идея, которую я здесь слышала. Я забыла, каким сильным может быть запах шоколада, если готовить его в большом количестве. — Она покачала головой и улыбнулась, ее плечи, казалось, поникли от усталости. — Мне нужен гид, который покажет самые красивые здешние места, — продолжала она притворно серьезным голосом. — И было бы прекрасно, если бы нашелся стул.
Макс взял ее за локоть и повел к двери гаража:
— Я буду счастлив выполнить оба ваших желания.
Дейзи внезапно остановилась.
— Все в порядке? — спросил он.
— Солнце почти село. Надо же! Я не представляла, что уже так поздно.
— Это лучшая часть дня здесь. Полюбуйтесь пейзажем. А вот и сиденье.
Макс указал на старую деревянную скамейку, которую Дейзи не заметила в сумасшедшей беготне из кухни к рабочему столу и обратно. Скамья была наполовину скрыта цветущим кустарником и растениями в горшках. Это было прекрасное уединенное место.
Тихое и спокойное. Макс сел рядом с Дейзи, с удовольствием откинулся на резную спинку и вытянул ноги. Они сидели и наслаждались последними теплыми лучами солнца, прежде чем оно исчезло за деревьями.
Пара черных стрижей, зовущих друг друга над ее головой, способствовала мечтательному настроению.
— Какое красивое место, — пробормотала Дейзи через несколько минут. — Понятно, почему вы возвращаетесь сюда.
Макс закрыл глаза, запрокинул голову. Когда он заговорил, его слова, казалось, были обращены к небу:
— В первый раз я увидел этот сад в четырнадцать лет. Я только что перенес кошмарный перелет с Санта-Лючии. Мои родители погибли в автокатастрофе, и бабушка была назначена моим опекуном. Дело было в январе. Я был раздражен, грустен, и мне было так холодно, что я мог замерзнуть до смерти. В то время это казалось мне наилучшим вариантом. Я не желал смириться с тем, что меня разлучили с родиной.
Дейзи перестала дышать, боясь, что шум ее дыхания помешает Максу. Он открыл глаза и, качнув головой, наклонился вперед, положив локти на колени.
— Детство я провел в жарком климате и почти все время находился на воздухе, в тропических лесах и на замечательных пляжах, долгими солнечными днями играя с приятелями. — Он помолчал. — Я не хотел здесь жить. Я чувствовал себя так, будто меня насильно увезли из моего единственного дома. И я любыми доступными способами добивался, чтобы все вокруг об этом знали.
— Ох, Макс, это, должно быть, было для вас ужасно! Мне очень жаль.
Ее рука скользнула по сиденью скамьи, и их пальцы переплелись.
Она тоже потеряла обоих родителей.
— Как вы… Я имею в виду, как вы это пережили? — спросила Дейзи.