Энки мимолётно взглянул на бесчувственного, скрытого под бинтами раненого, и лишь пожал плечами. Энлиль же проигнорировал реакцию друга.
– И выпрямись, в конце концов! Не каждый день стоишь перед адмиралами! – закончив подтрунивать над другом, развеселился Энлиль.
Простояв в смущении какое-то время, Энки недоверчиво посмотрел на командира и телохранителя.
– Так это… он? – удивлённо спросил наёмник, глуповато улыбнувшись в ответ.
Бэар и вовсе растерялся, не понимая происходящего. Откуда ему было знать о давних историях обоих наёмников, связанных с лежащим теперь возле их ног военным.
– Он самый, – вздыхая с иронией, заметил Энлиль.
– Бывший адмирал военно-космического флота, предводитель телохранителей Аккадской сокровищницы знаний – командир Хоннор Хор собственной персоной, – поднимаясь на ходу, подытожил он.
Оставив без объяснений озадаченного парня наедине с отцом, оба наёмника, позабыв про недавние колкости, минут десять о чём-то переговаривались поблизости, и Бэар ещё долго ловил в свою сторону их усталые ухмылки, пока эта же усталость не погрузила всех троих в сон.
…
– Тебе не обязательно оставаться и видеть всё это, – мягко произнёс Антарес. – Ты можешь побыть в моей реальности… Не противься мне… Позволь уничтожить твоё солнце, когда всё закончится.
Красная Звезда промолчала, оставляя уже который раз без ответа все попытки Антареса начать разговор. Он появился у границ её Солнечной системы внезапно, хоть Звезда, лишённая своей силы, и не была уверена, пришёл ли он только что или наблюдал за ней всё это время с того самого момента, как предал её и лишил власти.
– Ты будешь свободна, Илтим, – как заведённый, повторял Антарес, так и не поняв, нужна ли ей свобода.
Его визит не стал для неё неожиданным. Красная Звезда чувствовала, что он придёт, знала наперёд каждое сказанное им слово и удивлялась своей реакции, ощущениям, которых практически не было. Антарес не вызывал в её сознании ничего, кроме отрешённости. Где-то в глубине души её разум ещё рвался и кричал от содеянного им, но внешне, как и её сфера, Звезда уже обросла новым слоем жизни, скрывающим её слабые места. Тот, кого она миллиарды лет называла своим другом, более не существовал для неё, и если она сама практически примирилась с этой мыслью, Антарес не спешил терять надежду, отчего-то снова и снова приходя в её дом.
Она слышала его просьбы, слышала мольбу о прощении, слышала доводы, но всё это звучало для неё как эхо, далёкое и затихающее. Она чувствовала его боль и страдание, даже привкус раскаянья, но всё равно оставалась нема. Постепенно ей удалось закрыться от его присутствия, слышать, но не слушать, видеть, но не смотреть, знать, но не думать, и это состояние вернуло Илтим осколки её разбитого покоя.