– Дева туманных топей?
Он попытался выхватить у нее книгу, но она подняла руку над головой и заговорила голосом из киношных трейлеров:
– Сумрачный чужеземец из далеких краев… пышногрудая красавица с зеленых берегов Англии…
– Дайте сюда, – потребовал он.
Она захихикала.
– …противостоят непримиримой страсти… – непримиримой страсти, Ашер! – в то время, как…
Он снова попробовал отобрать у нее роман, и когда она, отклонившись назад, потеряла равновесие и начала падать, его рука словно тиски обвилась вокруг ее талии, притягивая ее к его груди. Он крепко прижимал ее к себе, пока ее ноги не коснулись пола. Но и тогда не отпустил ее.
Она часто задышала, толкаясь грудями в его грудь, пока ее глаза всматривались в его лицо.
– Я с-сожалею.
– А я нет, – промолвил он, стараясь не обращать внимание на то, как закружилась голова, когда вся кровь в его теле хлынула к другому месту. Его грудь тяжело вздымалась, но не от напряжения, а от того, что она оказалась так близко, в его руках, в его крепких объятьях. Умри Ашер в этот момент, он умер бы счастливым.
– Ашер, – выдохнула она, облизнув губы. – Уже все нормально.
Когда ее слова дошли до него, он расслабил руку, отступил назад и отдал ей книгу, а она принялась рассеянно листать ее, склонив голову набок.
– Когда вы меня подхватили, то сделали это левой рукой.
Он кивнул.
– Я заметила, что правой вы почти не пользуетесь.
– Потому что у меня ее… потому что не пользуюсь.
– Тогда зачем вам протез?
– Я надеваю его только когда приходите вы, – сказал он.
– Зачем?
– Чтобы лишний раз не смущать вас.
– Не надо.
– Что?
– Снимите его.
– Что? Почему?
– Потому что я не умею печь и не ношу сарафаны в цветочек.
Две вещи произошли одновременно в его теле: его сердце взорвалось, а разум забил тревогу. Показать ей свою культю, гладкий овальный обрубок, которым заканчивалась его рука сразу после локтя? Это было рискованно. Очень рискованно. Он избегал показывать его даже мисс Поттс.
– Это всего лишь я, – промолвила она, а затем повторила его слова, сказанные в прихожей: – Вы нравитесь мне таким, какой вы есть.
***
Не сводя взгляда с ее лица, Ашер здоровой рукой начал расстегивать манжету, плотно прилегающую к силиконовому запястью телесного цвета. Пуговица поддалась со щелчком.
– Моя мама называет меня пуговкой, – глядя ему в глаза, нервно пробормотала Саванна.
Далее он поднес руку к воротнику и одну за другой расстегнул пуговицы, пока рубашка, распахнувшись, не открыла его широкий торс с агрессивно проступающими под белым хлопком футболки мышцами. Саванна сделала глубокий вдох, приказывая себе успокоиться.