? Что же с ней случилось? Что привело ее к браку с бароном? Неужели эта женщина вышла замуж не по любви? И, Боже мой, что скрывается за этой странной атмосферой беды, которую быстро уловил восприимчивый молодой художник?
Он почувствовал, что ему пора уходить. Поклонившись сначала Дензилу, затем Флер, он пробормотал прощальные слова и удалился.
Тихо, как мышка, появилась Фиби.
— Миссис Динглефут хочет знать, не угодно ли миледи чашечку ромашкового чая или сердечных капель перед завтраком…
— Оставь нас! — перебил ее Сен-Шевиот.
— Слушаюсь, милорд, — прошептала Фиби и мгновенно исчезла.
Флер стала развязывать ленты на шляпке. Она прошла в эту изумительную спальню, приблизилась к окну и пристально посмотрела на восхитительный парк. Она разглядывала могучие тисовые деревья, роскошные цветники с розовыми и алыми розами позднего лета; сказочной красоты хризантемы. Затем подняла взор на верхнюю террасу с балюстрадой из итальянского мрамора, оглядела искусственное озеро с водяными лилиями. А потом долго всматривалась в бесконечную зеленую ширь леса, скрывающегося в туманной дымке.
Она была совершенно одна, словно находилась в изгнании в какой-то чужеземной стране — очень далеко от всех и всего, что когда-то было ей знакомо. Она настолько упала духом, что сейчас ей показалось бы счастьем вернуться в дом Долли, по крайней мере там жили ее родственники. И все же нет, ни за что! Лживая Долли стала ее врагом навсегда, а бедняга кузен Арчибальд ничего не знал о ее подлом предательстве. Теперь ни одна живая душа не смогла бы защитить ее от дальнейшего бесчестия и унижения, которым она будет подвергаться. Да, она стала респектабельной, уважаемой женой, да, теперь она носила прекрасный старинный титул и была хозяйкой этого роскошного дома, больше похожего на дворец. Но ей не хотелось ничего из всего этого.
Слезы медленно катились по ее щекам. Печально вздохнув, она вытерла их, зная, что супруг придет в ярость, увидев ее заплаканной.
Он подошел к ней и остановился рядом. Жадными пальцами начал расстегивать пуговички на ее жакетике. Лицо его горело от возбуждения, отчего она пришла в ужас.
— А ты такая симпатичная штучка, — шептал он. — Жаль, что ты к тому же еще и сосулька.
Она стояла оцепенев. У нее почти не было сил сопротивляться. Да и к чему это приведет? Разве будет от этого какая-нибудь польза? Ведь она стала его женой и у нее были перед ним определенные обязательства. Так ее учила мать.
— Неужели вы не можете промолвить хоть слово благодарности за все то, что я сделал для вас? — свирепо проговорил он, уставившись на нее своими черными глазами.