Лорд Памфри появился в самый разгар избиения. Он приказал домоправительнице убраться прочь.
— Гнусная женщина, убирайтесь прочь из моего дома… и никогда не возвращайтесь сюда! — твердо произнес милорд.
Миссис Клак захныкала, Генриетта запротестовала. Однако на этот раз Джордж Памфри решил действительно показать, кто хозяин в доме. Терпение его лопнуло (что случалось крайне редко), и он, окончательно выйдя из себя, угрожающе поднял трость и двинулся к обеим женщинам. Миссис Клак стремительно выбежала из будуара. Генриетта громко зарыдала и стала рассказывать, что Фауна самым наглым образом пыталась соблазнить молодого Эдварда Хамптона и тем самым заслужила телесное наказание.
Джордж, не глядя на жену, слушал. Его ошеломленный взгляд остановился на квартеронке, в полубессознательном состоянии распластавшейся на полу и стонущей от боли. Зрелище белой избитой спины с ужасными отметинами от ремня и ногтей привело его в бешенство… и стыд за женщину, которая доводилась ему женой и была матерью его детей. О, отвратительный характер Генриетты! Ее вечное желание быть на виду у всех когда-нибудь погубит ее.
Джордж выслушивал ее фальшивые обвинения против Фауны. Правда, кое-чему из ее рассказа он не поверил.
— Девочке нет никакой нужды соблазнять Эдварда Хамптона. Скорее я поверю тому, что этот ничтожный развратник и повеса сам пытался соблазнить ее.
— Как вы смеете, сэр… — начала Генриетта, вспыхнув от слов мужа.
Он, не произнеся больше ни слова, нагнулся, взял Фауну на руки и положил на постель жены, не обращая никакого внимания на громкие протесты Генриетты. Затем милорд повернулся к двери, Когда миледи последовала за ним, он бросил ей через плечо:
— Пусть принесут сердечное средство, мази для ее спины и одежду. Послушайте, если этот ребенок умрет из-за вашей жестокости, я прикажу слугам выбросить вас на мороз, на снег. А ваши дочери полетят следом за вами!
Генриетта вскрикнула и прижала ладонь к губам. Никогда еще Джордж так не смотрел на нее. Никогда не говорил с ней в подобном тоне. Его лицо пылало, большие синие глаза сверкали. Миледи решила, что он пьян. Она всегда боялась его, когда он был навеселе. И, как всегда, когда ее гнев и тупая ярость утихли, она застыдилась того, что совершила. Покорно подчиняясь мужу, сама принесла коньяк и теплую ароматную воду в серебряной чаше. Затем сама протерла спину девушки губкой, осторожно обработала ее раны, поднесла к губам несчастной успокоительное и сидела рядом до тех пор, пока девушка не пришла в себя.
Когда юная невольница очнулась, то обнаружила, что Джордж Памфри поддерживает ее одной рукой, а другой нежно, по-отцовски гладит ее прекрасные волосы.