Марта пыталась вспомнить, кто же он такой, но никак не могла.
– Извините, я вас не знаю.
– Удивительно, – усмехнулся незнакомец, – А я-то уж грешным делом думал, что моё имя известно каждой красивой барышне, бывающей при дворе. Позвольте представиться: Виллим Монс, камергер.
Марта с досадой закусила губу. Конечно, она знала это имя – фрейлины без умолку сплетничали о красавце и ловеласе Монсе, брате бывшей фаворитки Петра, Анны Монс, на которой он чуть было не женился.
– Вы ошиблись, я не барышня, – коротко ответила Марта, отворачиваясь от этого цепкого взгляда. Девушка терпеть не могла излишне самодовольных людей.
– Это не проблема, – фирменной улыбкой всех кутил улыбнулся тот, – Многие фрейлины гораздо прелестней своих хозяек.
– Приберегите своё обаяние для более восприимчивых к нему дам, – холодно улыбнулась Марта, – Я не люблю приторную лесть.
– Неужто правду можно считать лестью? – усмехнулся тот, глотнув холодного вина, – Возможно, явное внимание государя вам приятней, но почему бы и мне не испытать удачу? Позвольте пригласить вас.
Марта хотела было отказаться, но взгляд вновь упал на Петра, который очень комфортно чувствовал себя в обществе красивых кокеток. Лицо девушки озарила очаровательная улыбка.
– Не откажусь, – с немного коварным взглядом кивнула она, присоединяясь к танцующим.
Быстрые и весёлые танцы сразу захватили девушку. Ей попался умелый кавалер, который, вдохновившись её благосклонностью, блеснул остроумием, отпуская различные непритязательные шутки и остроты. Этот молодой человек обладал прекрасным чувством юмора, так что Марта вскоре развеселилась, поддавшись его обаянию и атмосфере.
Порозовев от смеха и танцев, девушка уже хотела принять предложение Виллима по поводу ещё одного танца, но в какой-то момент это надоело Петру.
Казалось, всё это время он её не замечал, но это было не совсем так. Царь действительно очень комфортно чувствовал себя в обществе придворных кокеток, но, в силу своего характера, раздражался, заметив явное внимание к Марте. А когда девушка проявила благосклонность к ухажёру, так и вовсе начал потихоньку терять голову. Собственник в его лице всё больше требовал крови.
А когда Марта, которую он уже давно подсознательно считал своей, с тихим смехом и очаровательной улыбкой согласилась вот уже на шестой танец подряд с этим павианом, внутри словно случился вулканический взрыв, побуждая к действию.
Не говоря ни слова, царь просто встал, и, ни на кого не обращая внимания, крепко схватил за руку изумлённую Марту и вышел из зала. Подданным и послам, коих он бесцеремонно покинул в разгар праздника, оставалось лишь шокировано смотреть им вслед.