Мы вышли на улицу и медленно пошли по дорожке. Во внутреннем дворике стены красиво оплетал плющ, вдоль дорожек росли аккуратно подстриженные кусты. В центре находился фонтан, несколько кованых лавочек. Журчание воды нарушало возникшую между нами тишину. Мы подошли к фонтану и Люциан остановился. Я смотрела на воду, остро ощущая его присутствие и взгляд.
— Ольга, посмотри на меня, — попросил он. Что ж, я смело встретила взгляд его карих глаз, которые смотрели напряжённо и пытливо. — Почему ты сбежала?
— Я думала, это очевидно — не хотела быть вашей женой, — спокойно ответила я.
— Ты моя пара.
— Мне посочувствовать?
— Ты же понимаешь, что я не отступлю. Ты приняла моего зверя прилюдно, и мы женаты по всем законам.
— На вашем месте я бы не напоминала мне о том, как вы меня провели. Я не знала ваших брачных церемоний, я не желала быть вашей женой и не желаю рожать вам детей. Как ещё объяснить вам это?
— Но ты моя жена и другой у меня не будет.
— При вашем дворе многие с радостью займут это место. Вашей метки на мне нет и от одиночества страдать вы не будете. Ведь так вы представляли свою жизнь, делясь планами на будущее? — В этот момент ярко вспомнилась сцена у реки, и я не сдержала горечи. — Придётся внести лишь небольшие коррективы — детей вы от меня не дождётесь.
— Я же извинился и признал свою вину.
— Вы считаете, что можно поиздеваться, растоптать, унизить, а потом просто извиниться и будет всё в порядке? «Извини» и я должна быть счастлива, что ко мне снизошли и решили заклеймить?
— Ольга, — сделал движение ко мне, но я отшатнулась и он замер. — Я не знаю, как всё исправить. — С раскаянием произнёс Люциан. Выглядел он немного растерянно.
— Я тоже не представляю, как такое можно исправить.
— Вернись со мной, и я сделаю всё, чтобы вымолить твоё прощение, — сделал он осторожный шаг ко мне, но я отступила. — Я приложу все усилия, чтобы ты была счастлива, — бархатисто произнёс он, соблазняя. Такого Люциана я ещё не видела.
— Каким образом? В первую же ночь поставив метку и активно делая детей? А потом заставите участвовать в торжестве, к которому не лежит душа? Вы ради этого приехали? Дата назначена, гости созваны и нужна послушная кукла рядом?
— Зачем ты так? — потемнел он лицом. — Ты же знаешь, что для нас значит пара. Я буду любить тебя, я буду верен тебе, я буду делать всё, чтобы ты была счастлива, так как лишь твоя улыбка и смех наполнят меня истинным счастьем.
Звучало проникновенно. Разве это не исполнение всего того, о чём я мечтала? Вот только он и понятия не имел, что значит любить и произошедшее у реки познакомило меня с его жестокостью, а ведь я и тогда была его парой.