– Он знает, что мы здесь? – не унималась Анника.
– С гарантией, – заверил ее Халениус.
Анника торопливо огляделась, словно наблюдатель похитителей прятался у нее за спиной. Двое мужчин прошли мимо их «тойоты», женщина с ребенком, мальчик с велосипедом. Кто из них, кто из них, кто из них? Кислород в машине заканчивался, она инстинктивно взяла себя рукой за горло.
– Могу я выйти?
– Нет.
Она осталась сидеть, вцепившись в ручку двери.
Проходили секунды. Минуты. Никто ничего не говорил.
Скоро ей предстояло отправиться в путь, взять по одной сумке в руку, если она сейчас сможет поднять их. Они весили почти тридцать килограммов каждая. Ее ждало путешествие по долине смерти, где опасность могла подстерегать с любой стороны.
– Сколько времени прошло? – спросила Фрида.
Халениус посмотрел на часы.
– Почти пятнадцать минут.
Аннике нечем было больше дышать.
– Я должна выйти, – сказала она.
– Анника, тебе следует…
Она открыла дверь и шагнула на липкую землю.
– Я не пойду далеко.
Сделанные из металлической сетки ворота кладбища держались вместе только за счет веревки. Маневрируя между лужами, она подлезла под нее и шагнула внутрь. Тишина сразу же стала более плотной. Шум с Лангата-Роуд почти не долетал сюда. Самолет пролетел на малой высоте, она проводила его взглядом.
Мертвых разрешалось доставлять домой по воздуху, насколько ей было известно. Интересно, требовалось звонить в бюро путешествий или труп разрешалось перевозить как обычный груз? В посольстве, пожалуй, знали или в похоронном бюро.
Дождь почти закончился.
Где ей скажут оставить деньги? Позади какого-нибудь деревянного креста? В открытой могиле?
Слева, за забором из колючей проволоки простиралось поле свежих захоронений, где земля еще была коричневой, а кресты белыми, дальше впереди продолжались могилы, но там все успело порасти травой, а некоторые кресты упали.
Ей на глаза не попалось ни одного подходящего места, чтобы положить туда черные сумки с красными логотипами, они были бы слишком заметны, люди заинтересовались бы и попытались исследовать их. Она старательно обшаривала взглядом окрестный пейзаж.
Справа располагалось какое-то официальное здание, маленький серый бетонный домик с ржавой железной крышей и с коваными решетками на окнах, над дверью красовалась надпись Mugumoini Ward.
Постройка отчего-то показалась ей знакомой. Вход в центре длинной стены и по одному окну с каждой стороны от него на равном расстоянии. Две кирпичных трубы, проходившие сквозь крышу.
«Лукебю, – подумала она. – Бабушкин дом у озера Хошё. Классическое шведское деревенское жилище».