– Ты можешь описать своего мужа?
– Описать? О чем ты?
– Цвет волос, рост, особые приметы?
– Блондин, – сказала она. – Рост 188 сантиметров. Голубые глаза. На нем была розовая рубашка, когда он исчез.
Шеф полиции поднялся и вышел из комнаты и вернулся с папкой в руке.
– Это пришло из Дадааба вчера вечером, – сообщил он. – Пастух нашел белого мужчину около маниатты к югу от Дадааба вчера утром, он лежал без движения на земле, и пастух принял его за покойника. Но он оказался живым. Пастух позаботился о том, чтобы команда из УВКБ забрала его. Мужчину поместили в больничное отделение лагеря номер три.
Колени Анники подогнулись, и она села рядом с Халениусом.
– Вам известно, кто он?
– Его личность не удалось установить. Наверняка данное сообщение уже ушло в центральный офис УВКБ и в Красный Крест тоже, но ситуация с беженцами в Дадаабе напоминает хаос, и на подобное может понадобиться время.
Анника зажмурилась на несколько секунд.
– Почему ты рассказываешь это мне?
Шеф полиции закрыл папку и серьезно посмотрел на нее:
– Мужчина был покалечен, у него отсутствовала кисть левой руки. И одет в розовую рубашку.
Эпилог
Одиннадцать дней спустя
Вторник 13 декабря. День 0
Андерс Шюман рассматривал фотографию на развороте своей газеты с двойственным чувством тоски и эйфории. На ней были изображены бесконечные ряды больничных коек и стена палатки на заднем плане, все в коричневых и серых тонах. Далеко не самая утешительная картинка из лагеря беженцев. Кровать с белым мужчиной посередине, женщина склонилась над ним и положила руку на его до черноты загорелую щеку. Снизу угадывался забинтованный обрубок на месте левой кисти мужчины.
Это выглядело так красиво, что у него глаза заблестели от слез.
Чисто в техническом плане снимок ничего не стоил (собственно, речь шла лишь об одном кадре из видеофильма), но он разил наповал. Мировые права на дневник Бенгтзон о похищении приобрело Рейтер, а двадцать секунд из ее фильма ушли на Си-эн-эн.
Он почесал бороду. История о том, как Томаса оставили умирать в железной хижине, но ему удалось выбраться наружу, как Анника нашла его и перевезла домой в Швецию, получилась лучше не придумаешь… Они продали целую гору газет, так много, что обошли «Конкурент». При следующей публикации цифры Тиднингсстатистик должны были показать, что «Квельспрессен» стала самой крупной, а это, в свою очередь, давало ему возможность уйти.
«Хотя такой рывок получился не только благодаря Аннике Бенгтзон», – напомнил он себе.
Шюман сложил газету и окинул взглядом первую страницу:
ХУДШИЙ СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА ШВЕЦИИ, —