– О моей простуде?
– О Томасе, обо всей ситуации, о вашей жизни сегодня?
– Конечно, – сказала она с еле заметной улыбкой. – За три миллиона.
Он улыбнулся в ответ.
– Я видел, что удалось найти место, где держали Томаса и остальных, – сказал он.
Анника Бенгтзон кивнула.
– Заброшенная маниатта в двадцати трех километрах на юго-восток от Дадааба, – подтвердила она. – По словам Томаса, их, вероятно, возили кругами, наверное, чтобы они не поняли, куда их привезут. Мы ведь никогда не узнаем…
Американцы с триумфом сообщили, что они взорвали Грегуара Макузу в тот же день, когда Томаса нашли в лагере в Дадаабе. Их президент даже обратился к нации с короткой речью об этом деле, но у них же президентские выборы в следующем году.
Шюман колебался несколько секунд, потом собрался с духом и спросил:
– Ты читала mediatime.se в последнее время?
– «Черная вдова»? Ну да.
– По-моему, ты не должна обращать внимание на подобное, – сказал Шюман.
Анника пожала плечами.
– Анна Снапхане написала эту статью, мы старые друзья, и все, о чем там сказано, правда. Я действительно убила своего парня, и одного из тех, кто поставлял мне информацию, тоже убили, а моего мужа покалечили террористы, и мой дом сожгла профессиональная киллерша. Но сравнивать меня с пауком, уничтожающим всех в непосредственной близости к себе, пожалуй, чересчур…
– По-моему, «Медиа тайм» занимаются исключительно собиранием сплетен, они же сами утверждали это, когда запускали ток-шоу «Роня уладит все».
– А она не работала здесь на подмене несколько лет назад? – поинтересовалась Анника.
– Как много журналистов носят имя Роня? – спросил Шюман.
– До черта, – ответила Анника и, наклонившись через его письменный стол, подтащила к себе газету, все еще открытую на развороте с пятью фотографиями и заголовком «ОТМЫТЫЕ ДОБЕЛА».
– Вот настоящая жуть, – сказала она.
Шюман вздохнул:
– Анника…
– Я как раз проверяю это дело, – сообщила она. – Уже успела поговорить с Вивекой Фернандез, Линне начало по-настоящему доставаться, когда она забеременела. Все по классической схеме: удар в глаз, стоило посмотреть недовольно, и по губам, если они пытались перечить. Он выгонял ее голой на лестничную площадку, так Вивека и заметила то, что происходило.
– Анника…
Ее рука замерла на газетной странице, она предпочла не встречаться с ним взглядом.
– Я должна работать, – сказала она. – Иначе все напрасно. Ради себя и этих женщин. Они заслуживают этого.
– Анника, я написал заявление.
Она подняла глаза на него:
– И когда ты заканчиваешь?
– В мае, – сообщил он.
Она откинулась на спинку стула для посетителей.