Я отвернулся.
— Ага, попал! А что, классно задурить голову обманутому мужу! Все свалить на подвернувшегося дракона!
— Марта не могла меня обмануть! Потому, что мы были счастливы вместе, мы любили друг друга!
— И долго вы были счастливы вместе?
— Почти месяц.
— Месяц? А, да, целых тридцать дней!
— Тридцать два.
— О-о-о! Тридцать два! Это полностью меняет дело! Когда же вы пожениться-то успели, у вас это такой муторный процесс.
— В первый же день, потому что наша встреча, она была как озарение, как… — я замялся. — Я помню каждый из этих тридцати дней.
— Ах, я растроган, наверное, и каждый час, каждую минуту, ага-ага…
Я продолжил, не обращая внимания на ящера:
— От нашей встречи на представлении, когда она в свете факелов шла по проволоке…
— Так она что — из этого же балагана?
— Нет, из другого, у нас сейчас ярмарочный месяц.
— И потом она открыла тебе, что она украденная дочь барона, или герцога, или вообще ее рождение скрывает жуткая тайна…
Я резко сел:
— Ты все-таки знал ее?
— Нет, просто я представляю, что можно наговорить такому влюбленному олу… то есть человеку.
— Она открыла мне всю свою душу!
— А через месяц, то есть через тридцать два дня, она нашла, кому еще можно открыть свою душу.
— Что ты, холодная ящерица, можешь понимать в любви! Мы делились своим внутренним теплом, нежностью, радостью, наши сердца были открыты друг для друга и каждый мог ощутить в другом поддержку. Я читал ей стихи…
— Я же говорил, что ты поэт! Как угадал!
— Я читал ей стихи, — не обратил я внимания на дракона, — я сравнивал ее глаза со звездами, ее волосы — с нежным тополиным пухом…
— Премерзкая вещь, этот тополиный пух, я от него чихаю, — дракон снова перебил меня. — Да знаю я все эти ваши сказки: они прожили счастливо, потому что сбежали друг от друга одновременно. А вот тебя прибило этой вашей любовью. А я вот в ответ, как ящерица, нагревшаяся на солнышке, спрошу: неужели ты не видел, что просто надоел ей своей занудной любовью? Она наверняка последние дни старалась от тебя уйти?
— Как любовь может надоесть?! У нее были некоторые проблемы, связанные с тайной ее происхождения.
— А также с тайной посещения комедианта в соседнем балагане. И наверняка это было ясно всем, кроме тебя. Ну и сильно тебя осчастливила эта твоя любовь?
— Человек не может без любви, — сказал я тихо, — он рождается только когда любит. Мне жалко, что вы, драконы, неспособны любить. Вы как бы и не рождаетесь вовсе. Так, существуете, но не живете.
— Ой! А мне жалко, что ты за своей любовью не можешь понять, что у других все может быть по-другому. Уперся, как в стенку, в свои переживания. Просто у вас любовь — как узконаправленный луч. Упрется в того, кого вы, так сказать, любите, и ничего вне этого луча уже не замечаете. А потом или луч гаснет, или объект ускользает, и с чем вы остаетесь?