Наутро суматоха возобновилась с новой силой. Все проверяли оружие и коней. Князь привез с собой какие-то особые крепостные винтовки, которые были, по его словам, необычайно мощные и из которых можно было попасть во что угодно с большого расстояния.
— Ты посмотри, Петр, да если бы у нас такие пятнадцать лет назад были! Да я с одной пули, с одного попадания полголовы любому чудищу снесу! Бери, я по согласованию с губернатором сейчас разве что полк не смогу вооружить! Ради такого драконьего дела — бери!
Петр Евграфович смотрел на привезенное чудо, качал головой и говорил:
— Да уж больно тяжелы для охоты, наверное, полпуда будут, не меньше, как же стрелять-то с них?
— С упора, конечно же, с сошки! Но у нас будет время подготовиться!
— Нет, — сказал Петр Евграфович, — я со своим верным ружьем останусь. Негоже оружие перед самой охотой непривычное брать.
Князю так и не удалось уговорить приятеля. Отказался от нового оружия и Никифор, у которого вообще был древний карабин, еще с кремневым замком. Так что тяжелые ружья достались кому-то из многочисленной свиты князя, самому князю да его верному слуге Игнату.
Пока шло распределение привезенного князем оружия, бледный и сосредоточенный мистик раздавал всем травяные браслетики, которые он плел всю ночь и которые должны были магическим образом сокрыть от дракона приближающихся охотников. Повесил он такой браслетик и Николеньке, прошептал что-то, провел рукой над головой, а потом резко ткнул пальцем в грудь, как будто цепочку к пуговице сюртука прикрепил. Браслетик создавал странное впечатление — казалось, будто тебя не существует. Вот глаза видят, как ты идешь, уши слышат твои шаги, и руки-ноги, вроде бы, вот они… но все это как бы не ты сам, а кто-то другой, словно твое отражение в зеркале каким-то образом переместилось само в себя и, с одной стороны, является тобою же, а с другой — чем-то посторонним. Даже некоторое время с таким браслетиком походить пришлось, чтобы привыкнуть к необычному ощущению и не спотыкаться, ведь первое мгновение вообще хотелось остановиться и посмотреть, что же ты сейчас будешь делать.
Наконец, Игнат подвел коня князю, подержал, пока хозяин ставил ногу в стремя, после подал ему шапку. Князь осмотрел собравшихся, промолвил:
— Ну, настало время! — и тронулся.
Ехали молча. Утренняя заря уже занялась, но в лесу еще было совсем сумрачно, чтобы можно было без труда различать дорогу. Потом лес резко оборвался и перед охотниками выросла громада Белого Кряжа. Стали расходиться по заранее определенным местам, чтобы взять драконье логово в кольцо. Сам князь и Петр Евграфович расположились по берегу Моквы, или Мокрухи, как этот небольшой ручей, протекавший под скалой, звали местные. Николеньке же вместе с Никифором и выделенным им в помощь Игнатом с крепостным ружьем досталась противоположная, северо-восточная часть, потому как старшие решили, что дракон вряд ли полетит в этом направлении. Разместившись, стали ждать, пока приезжий мистик и Терентий сплетут свою магическую сеть. Николенька видел Терентия, тот стоял недалеко от них, чуть ближе к Белому Кряжу, поводя поднятыми руками из стороны в сторону, будто и впрямь плел какой-то узор из тонких нитей. Через несколько минут колдун махнул рукой, показывая, что все готово. Видимо, у мистика тоже было готово, так как все охотники напряглись, готовясь к решающему моменту, и раздался сигнал рожка.