А через неделю долгожданный корабль прошел мимо черного вельса и высокого маяка, и Картер с радостью увидел команду нормальных людей во главе с седым капитаном в шелковом костюме, и свежеокрашенные борта, и желтые треугольные паруса. Корабль доставил груз душистой смолы из лесов Ориаба и хрупкие керамические сосуды, вылепленные гончарами Бахарны, и странные фигурки, вырезанные из древней нгранекской лавы. За эти дары им платили ултарской шерстью, и переливчатыми хатхегскими тканями, и резными поделками из слоновой кости, которые изготовляют чернокожие ремесленники за рекой в Парге. Картер договорился с капитаном, чтобы тот взял его пассажиром до Бахарны, и его предупредили, что путешествие займет десять дней. Всю неделю он провел в беседах с капитаном из Нгранека и узнал, что немногие видели резной лик на горном склоне и что в основном путешественники довольствуются темными преданиями, услышанными от стариков и собирателей лавы и ваятелей из Бахарны, а уж потом, вернувшись домой, уверяют, будто сами видели этот лик воочию. Капитан даже сомневался, что вырезанный на горе лик видел хоть один из ныне живущих, ибо дальняя сторона Нгранека необычайно труднодоступная, безжизненная и зловещая и ходят слухи о неких пещерах близ горного пика, где обитают ночные призраки. Капитан, правда, не стал уточнять, как выглядят тамошние ночные призраки, ибо эти копытные чудища неизменно являются в снах тем, кто слишком часто о них размышляет. А потом Картер принялся расспрашивать капитана о неведомом Кадате в холодной пустыне и о чудесном предзакатном городе, но добрый человек откровенно признался, что ничего о них не знает.
Наконец на рассвете в час отлива Картер покинул Дайлат-Лин и напоследок увидел, как первые солнечные лучи заиграли на тонких граненых башнях мрачного базальтового города. Два дня они плыли к востоку, не теряя из виду зеленые берега, и часто им на пути попадались симпатичные рыбацкие поселки, чьи красные черепичные крыши и печные трубы карабкались по крутым склонам гор от старых сонных пирсов и песчаных пляжей, на которых сушились старые сети. Но на третий день, когда они резко свернули к югу и волнение на море усилилось, земля совсем скрылась из виду. На пятый день матросы заволновались, но капитан извинился за их малодушие, объяснив, что кораблю предстояло пройти мимо поросших водорослями стен и рухнувших колонн затонувшего города, о котором даже и воспоминаний не осталось, но в тихую погоду на глубине можно разглядеть множество движущихся теней, отчего простой народ это место недолюбливает. Он также сказал, что в этих местах исчезло немало кораблей, которые получали сигнал с острова, но потом никто их больше не видел.