Но в последний момент прокатилась долгожданная короткая команда: «Огонь!». И сразу ожила, казалось бы, пустынная траншея, шквал огня хлестнул по атакующим, и цепь их расстроилась, начала редеть, оставляя за собой черные комочки упавших солдат. Некоторое время гитлеровцы продолжали двигаться по инерции и, не добежав двух — трех десятков метров до траншеи, залегли.
Не ожидая, пока окончательно захлебнется первая атака, немцы бросили в том же направлении свежий взвод пехоты. Одновременно еще один взвод по-пластунски, всячески маскируясь на местности, стал приближаться к траншее с правой стороны.
— Изготовьсь! — услышала Вера резкий голос ротного. У нее не было своего окопа, и она занимала позицию там, где заставала ее атака. На этот раз Вера оказалась около Ануфриева. Она увидела, как ефрейтор, забыв о ране, вскочил было, но, ступив на больную ногу, весь как-то неестественно изогнулся.
— Ух!.. — вырвалось у него сквозь стиснутые зубы. В следующую секунду он сделал скачок на здоровой ноге, грудью и локтями лег на бруствер и припал к автомату.
Вера заняла пустующий окопчик в двух шагах от него. Гитлеровцы бежали короткими разорванными цепями. Две цепочки: три человека и чуть в стороне и сзади — еще четыре. Первые трое бежали прямо на нее, бежали пригнувшись, но, как показалось Вере, очень быстро; прижатые к животам автоматы их беспрерывно стреляли куда-то поверх траншеи. Вера повела глазом налево, где стоял Ануфриев.
— Не робей, дочка. Подпускай ближе, жди команды! — подбодрил бывалый солдат.
Вера мельком увидела, что на него, чуть правее, тоже бежали две цепочки. «Своих» гитлеровцев она различала уже хорошо: у одного, крайнего, что-то блестело на груди — не то пуговицы, не то нагрудный значок или орден. Солнце, видимо, слепило его — он жмурился и как-то неестественно наклонял голову.
— Ой, что ж Белов молчит? Ведь они совсем рядом, — тревожно думала Вера и все хотела обернуться в сторону ротного, но боялась отвести глаза от набегающих на нее немцев.
Команду «Огонь!» и чьи-то выстрелы она услышала одновременно и почти инстинктивно нажала на крючок. Обе цепочки разом повалились, и Вера с трудом заставила себя расслабить палец и прекратить очередь. Она не заметила, попала в кого-нибудь или нет, — гитлеровцы лежали неподвижно. Со всех сторон раздавались выстрелы, где-то слева ухнул разрыв гранаты, но Вера не оглядывалась и, не спуская глаз со «своих» гитлеровцев, ожидала, когда они снова вскочат и побегут. Двое из них, передние, стали переползать к камню. Одного Вера подстрелила, второй все-таки успел спрятаться и высунул из-за камня автомат. И задние начали перебираться к другому камню, но так скрытно, что она не могла никого из них поймать на мушку. Передний повел по ней прицельный огонь — Вера поневоле пригнулась. А когда выглянула вновь, трое были от нее шагах в тридцати, один из них замахнулся, чтобы бросить гранату. Вера не успела в него выстрелить — он упал не то споткнувшись, не то подбитый кем-то. Граната взорвалась рядом с упавшим. Повалились и те двое, что бежали с ним.