Тетя выделила мне одну комнату, а сама переселилась в гостиную на диван. Только на собственной шкуре ощутив, что значит экономить и ограничивать себя во всем, я поняла, что мать и правда много сделала для меня. Но от этого ненависть к ней меньше не стала. Скорее, наоборот. Признать справедливость ее слов означало предать отца.
Тетя работала преподавателем английского в училище. Скромной зарплаты одной хватало, но с тех пор, как на плечи легла забота обо мне, пришлось крутиться. Она стала подрабатывать переводами и репетиторством. Мне же говорила:
– Учи иностранные языки. Это тебе в жизни пригодится. Всегда своя копейка.
Несмотря на занятость, она находила время, чтобы позаниматься со мной. Вскоре я уже без труда болтала на английском. Мы даже дома старались говорить на этом языке, чтобы у меня было больше практики.
Тетя определила меня в местную школу. Разница между частной, куда я ходила дома, и общеобразовательной оказалась огромной. Знания давались поверхностные, учителя хамоватые и измочаленные извечным безденежьем, тупостью и непослушанием учеников. Обкуренные и пьяные подростки, классы с жутким ремонтом. Все это так не походило на то, к чему я привыкла. Но я легко вписалась в эту жизнь. Теперь у меня не было дорогих импортных шмоток, носила то же, что и все, и мало чем выделялась. Старалась не показывать, как на самом деле презираю одноклассников, переняла их сленг и повадки. Даже курить начала, чтобы не отставать от них. Плевать, что может показаться, что опустилась до их уровня. Внутри я оставалась той же. Знающей себе цену королевой. Я не сомневалась, что мне удастся вырваться из этой серой массы.
Мать звонила часто, пыталась поговорить со мной. Но каждый раз, как тетя звала меня к телефону, я качала головой. Тетя вздыхала и рассказывала матери о том, что у меня все хорошо, я ни в чем не нуждаюсь. Придумывала разные причины, почему я не хочу говорить с ней. То я на тренировке, то делаю домашнее задание, то ушла в магазин. Видно было, что ей жаль бывшую невестку. Тетя отходчивая и добрая. Ей всегда всех жаль. А мне нет. Только слабые люди жалеют. У сильных своя правда. Мать я вычеркнула из жизни. Навсегда.
Несмотря на то, что я так решила, едва раздавался телефонный звонок, я бежала в комнату. Торчала там, пока тетя говорила с мамой, потом спрашивала в деталях, что та ей сказала. Наладила переписку с одной из бывших подруг, Лилькой. Та по моей просьбе регулярно писала мне о жизни матери. И чем больше я узнавала об этом, тем сильнее укреплялась в ненависти. Мать нанимала лучших адвокатов, чтобы вызволить Пуделька из тюрьмы, чуть ли не каждый день ходила к нему, носила передачи. Как она могла?! У меня не укладывалось это в голове. Пусть я не хочу ее знать, но она не может так поступать. Она что не понимает, что снова предает?! На этот раз меня…