Разве что только…
Разве что только получится найти для мистера Хэрмона марьяжницу. Но кого? Он уже завернул всех кандидаток из нашего офиса. А ну как теперь хипеж и мистер Кесслер заставят его сменить позицию? Я стояла на автобусной остановке и соображала. Кто? А почему бы не Оля? Ей нужны деньги, ему нужен секс. Мистеру Хэрмону наверняка понравятся ее роскошные волосы, изящная фигура и жизнелюбие. Хотя она не шибко образованная: говорит только по-русски и не умеет правильно кушать столовыми приборами. Нет, Олю просить нельзя, она же ж мне подруга. Что, если она обидится, откажет и на том порвет нашу дружбу? А если согласится?
* * * * *
Автобус, как обычно, опоздал на двадцать минут. И, как обычно, пассажиры набились в него, словно сардинки в консервную банку. Окна, из безопасности закрытые наглухо, никогда не открывались. Стекло мигом запотело, а мы еще даже не тронулись. Я сняла пиджак. По лицу струйками стекал пот, рука прилипла к плечу соседней девушки. Вот именно через такие сорокапятиминутные поездки на общественном транспорте из спального района в центр и обратно я и ненавидела начало и конец рабочего дня.
Джейн называла мой квартал пригородом пригорода. Однажды я пригласила ее к себе домой. Выйдя из автобуса, она огляделась и сказала, что наша застройка напоминает ей кладбище с торчащими из земли серыми надгробными плитами. Уверена, она не хотела меня обидеть.
Раньше я ничего такого не думала. Дом был просто домом. Но после ее слов у меня никак не выходило перестать видеть его глазами Джейн: уродливым, серым, мертвым.
Я вышла на своей остановке и зашагала мимо ржавых ларьков-батискафов и обшарпанных панельных высоток, дохлый вид которых ранил мою душу.
Лифт, как обычно, не возил. Я поплелась пешком на пятый этаж в однокомнатную квартиру, которую бабуля получила за тридцатилетний труд на канатной фабрике. Ясен пень, сейчас, когда упразднили советскую систему, жилье за бесплатно больше никому не дают. Я открыла верхние три замка, а бабуля – нижние два. Я пока ни разу не успела отпереть все пять. Такая вот игра промежду нами. Я старалась крутить ключами побыстрее, но она всегда меня поджидала и опережала.
Я сняла туфли и пошевелила пальцами. (В городе пылища, и одесситы, зайдя в дом, первым делом скидывают грязную уличную обувь.)
Бабуля уже приготовила связанные специально для меня голубые тапочки. Я отдала ей сумочку, пиджак и портфель.
– Глаза б мои этого не видели, деточка, ну что же ж ты ходишь в одной тонюсенькой блузке! Закоченела, да?! Вот носом-то и шмыгаешь. Надень-ка свитер и пошли, я тебя покормлю.