Он вспомнил рассказанную старой мико легенду о Кинтаро. Настоящем, взрослом – бесстрашном непобедимом воине. Тому пришлось сражаться с тысячью мертвецов, которые вылезли из своих могил по велению злого колдуна. Кинтаро истратил все стрелы, затупил об их кости оба своих меча и принялся разрывать мертвые тела руками. А когда, истребив всю заколдованную армию, добрался до самого колдуна, то пробил его грудь ударом кулака и вырвал черное, как земля, сердце.
Мальчик беззвучно заплакал, понимая, как жестоко было называть его, беспомощного, этим именем. Что он может сделать? У него нет ни силы, ни доспехов, ни храбрости настоящего Кинтаро. Убежать домой? Даже если он бросит пост и найдет дорогу назад, Изаму сделает с ним такое… Ну и пусть делает все, что хочет! Лучше он, чем мертвецы. Мальчик вскочил на ноги с твердым намерением бежать в монастырь. Он набрал полную грудь воздуха и внезапно у него в голове закрутились слова, строчки и мысли. Они полностью заняли его разум и стали важнее всего на свете. Кинтаро забыл, что находится ночью на кладбище, один и далеко от дома. Он стал шевелить губами, приручая вертевшиеся на языке слова. Их, казалось, ему подсказывал сам великий воин Кинтаро. Через несколько минут мальчик написал своим посохом прямо на могильной земле:
Дрожь холодной земли
Мне милее постели.
Отправляюсь в поход.
Могилы не ответили, лишь надгробия приобрели прежние размеры, а надписи на них перестали шевелиться. Осмелев от собственной храбрости, Кинтаро подошел к ближайшему надгробию и провел пальцем по иероглифам – всего лишь имя человека, который, видимо, когда-то жил в здешней деревне. Мальчик представил, что когда-нибудь и у его могилы будут стоять незнакомые люди, читая его имя, которое он еще не получил. И от этих недетских мыслей ему стало очень спокойно и грустно. До рассвета Кинтаро ходил по кладбищу, читая имена покойников и представляя, как они выглядели и чем занимались в жизни.
* * *
Белобородый с Изаму пили чай в столовой. Когда мальчик вошел и посмотрел на них сонными глазами, старик радостно вскочил и рассмеялся. У Изаму лишь дернулся уголок рта, что, видимо, должно было означать если не радость, то удовлетворение. Мальчик спросил разрешения пойти к себе поспать.
Но каннуси, приговаривая: «Погоди, погоди…» – отвел его в святилище. Кинтаро зевнул, ему не очень хотелось сейчас читать послания богини-матери. Однако посланий и не было. В святилище торжественно вошел Изаму. Он что-то прошептал, поклонился Кинтаро как равному и протянул ему два деревянных меча – короткий и длинный. Сонливость вмиг слетела с мальчика. Он посмотрел на каннуси, тот кивнул. Стараясь, чтоб его руки не дрожали, мальчик принял мечи и перестал дышать. Гладкое дерево приятно холодило ладони.