– И к чему же? – с любопытством спросил Дэвид.
– К настоящей катастрофе! Случился ужасный скандал, этого человека бросила жена, от него отвернулись знакомые…
– Ничего не понимаю, – честно сознался стажер.
– В общем, – сдался Ян, – если пишущая машинка стучит в кабинете господина, то тут всё в порядке. Но если в будуаре дамы… гм… В общем, это вызывает кривотолки.
– И госпожа Кисленьких… – ужаснулся было Дэвид.
– А она выше этих бредней, – припечатал Руперт. – И вообще, довольно об этом!
– И правда что, – согласился Розен, снова накрылся шляпой и собрался подремать, как вдруг рядом послышался нежный звон и вкрадчивое:
– Господа… Быть может, вы соблаговолите на ничтожное мгновение прервать вашу многомудрую беседу с тем, чтобы выслушать слова недостойного слуги владыки Великого дивана?
От неожиданности все лишились дара речи. Присутствия духа не потерял один комиссар.
– Валяйте, – сказал он, не поднимая шляпы. – Какие проблемы?
– О, никакие проблемы не омрачают сердце недостойного слуги…
– И покороче, – велел Сидельских. – Скоро обед, а я еще не выспался!
– Гхм… – господин с Мглистых островов, а это был именно он, прокашлялся и заговорил уже другим тоном: – Господа, позвольте представиться: мое имя Фридрих Ибрагим фон Цвишен, поставщик континентальных товаров гарему Его диванного величества, с правом ношения золотых и хрустальных колокольчиков.
– Он тебя узнал, что ли? – шепнул Ян Берту, пока остальные представлялись, а Пол заполнял очередной бланк (иностранец ли это, нет ли, его не волновало).
– Вряд ли, – ответил тот, – скорее, он просто еще не знает, что старый султан окочурился… А шишка и впрямь важная, судя по фамилии.
– Так чем мы можем вам помочь, господин фон Цвишен? – поинтересовался тем временем Бессмертных.
– Будет ли мне позволено узнать, кто отвечает за ту неземной красоты девицу, что изволила услаждать взоры собравшихся, будучи в воде?
– Ну, допустим, я, – осторожно сказал следователь.
– О, значит, это вы благородный родитель юной девы! – расплылся в улыбке фон Цвишен, и колокольчики в бороде радостно тренькнули.
– Отчего же сразу родитель? Может быть, муж, – хмыкнул Руперт. – Я еще не настолько стар!
– Конечно, вы находитесь в самом расцвете лет! – заверил островитянин. – Я хотел сказать лишь, что на Мглистых островах ни один мужчина не позволил бы жене подобных вольностей! Право слово, я бываю поражен здешними нравами: даже в вольерах наши дочери не позволяют себе того, что порой проделывают ваши замужние дамы… Гм… Прошу извинить, я отвлекся…
– Вы решили, что я отец этой девицы, – подсказал следователь. – Почему же? Если, как вы говорите, я в расцвете лет, а дамы наши весьма раскрепощены по сравнению с вашими?