Коленопреклонен, я сознаю, о боже,
Что ты единый – сущ. Чтоб весь я изболел –
Так было надобно. Кто спросит: для чего же?
Так было надобно, – ты этого хотел.
Пред волею твоей стою, смиренья полный.
Челн жизни мы тянуть
Должны из скорби в скорбь, из волн в другие волны –
И в вечность завернуть.
Всё видимое нам проходит часом, мигом.
На вещи смотрим мы с одной лишь стороны,
С другой – всё мрак для нас. Мы клонимся под игом,
Таинственных причин не зная глубины.
Уединенная, туманная окрестность
Везде объемлет нас.
Всевышний так хотел, – нам в мире ни известность,
Ни радость не далась.
Лишь благо низойдет – оно и улетело.
Наш мир – в руках судьбы, и бедный смертный в нем
Не видит уголка, где б мог сказать он смело:
«Вот здесь участок мой, моя любовь, мой дом!»
Глядь! Время старости угрюмой подступило,
А нечем дух отвесть, –
И это всё, как есть, так надобно, чтоб было,
Затем что это есть.
Творец! Наш темен мир, а небо многозвездно,
И песнь и вопль идут в гармонии святой.
Что смертный? – Прах, атом, а вечность – это бездна,
Куда парит один и падает другой.
И что тебе, творец, на вышине бесстрастной
Объемлющему твердь,
Наш стон, скорбь матери, отчаянье несчастной –
Ее дитяти смерть?
Я знаю: должен плод под ветром падать, птица –
Ронять свое перо, цветок – свой аромат,
И чтоб неслась вперед творенья колесница,
Быть должен кто-нибудь под колесом измят.
Пыль, волны, слезы – всё необходимо в свете.
Условье бытия,
Чтоб там – росла трава, там – умирали дети, –
Всё это знаю я.
Создатель! Может быть, во глубине от века
Непроницаемых и чуждых нам небес
Творишь ты новый мир, где горесть человека
Идет в состав твоих неведомых чудес.
Быть может, это – цель иного мирозданья,
Чтоб полный грозных сил
Событий вихрь с земли прекрасные созданья
Куда-то уносил.
Неумягчаемость божественных законов,
Быть может, держит всё, чем населен эфир,
И снисходительность к безумью наших стонов
Расстроила бы всё, разрушила б весь мир.
Ты видишь, бог мой, здесь с лиющейся незвонко,
Но теплою мольбой,
С смиреньем женщины и простотой ребенка
Я весь перед тобой!
Взвесь, горний судия, всё, что я делал прежде,
Как мыслил, действовал, в борениях томим,