Сергей и раньше испытывался в «вакууме» на Земле: без семьи, друзей, в психологическом вакууме. Хотя здесь на станции разве не варились они в собственном соку? Чем это не вакуум? Однако речь шла о другом, о физическом воздействии пустоты.
Проходя подготовку к работе на станции, Сергей тренировался в бассейне гидроневесомости. Сначала их долго уравновешивали. И не только их, но и каждый предмет, с которым они работали. Всё должно было иметь нулевую плавучесть – не погружаться и не всплывать (вес уравновешивался выталкивающей архимедовой силой) и сохранять безразличное равновесие, не кувыркаться и не выворачиваться. Тогда всякому перемещению мешало сопротивление воды и выходило медленным. Наоборот в самолёте – летающей лаборатории всё совершалось быстро. Ожили фалы и начали виться и цепляться за всё.
По идее им нужно заранее выйти и ожидать того особого момента снаружи на внешней оболочке, когда Земля (а конкретно пригород Парижа) была уже темна, а станция ещё освещена, и нужно было поймать лучи заходящего солнца и, пользуясь азбукой Морзе, отправить послание Земле. Жан в это время должен управлять – поддерживать ориентацию комплекса, наблюдая землю в визир и включая двигатели. Обычно на выходе такой режим из правил безопасности был запрещён, но что поделаешь, и выходили они шлюзом модуля дооснащения да и продукты сгорания управляющих ЖРД были не так им и страшны и пролетали далеко.
Проработали варианты – вообще не выходить, а просто сигналить двигателем. Но свет от него, возможно, будет недостаточным. Гарантии, впрочем, не было. Можно вывести из станции «мотоцикл», собрав его, отлететь и увеличить поле зрения, но на нём будет трудно манипулировать концентратором и зеркальцем при своём неизвестном положении в пространстве. Выход к тому же сопровождался неизбежной потерей атмосферы, тогда как у них каждый грамм воздуха на счету, и второго выхода не будет.
Они много репетировали. Сначала мысленно шаг за шагом совершали работу в открытом космосе снаружи станции, отрабатывая возможные движения. И вот этот день настал.
Сергей и Софи надели костюмы водяного охлаждения и попрощались с Жаном. Надев скафандр, они как бы оказались в иной автономной среде. Люк был закрыт и началось стравливание воздуха из шлюзовой камеры. Жан занял место у первого поста в РО. По внутренней связи он сообщал им о темпе падения давления.
Софи подумала, что жалко всё-таки покидать обжитый дом – станцию. А у Сергея перед открытием мелькнуло в голове, что так, самодеятельно осуществляет он давнюю мечту. И это стало последней отвлечённой мыслью. Люк приоткрылся и что-то полетело наружу. Должно быть пылинки, которые заблестели словно слюда. Поток света ярчайшим прожектором высветил вдруг шлюзовую камеру, и свет светильников померк и пропал.