– Нет, Жан.
– А теперь, выходит, побывала… А мыс Горн вместе посмотрим из станции… Что, Софи, очень вначале перепугалась?
– Жан, я и сейчас дрожу, а тогда показалось – словно в колодец проваливаюсь и подвешенной на фале вишу. Ничего не слышу, ничего не вижу, запотело стекло. Пропала, думаю. И мысль пришла, а, может, чтобы не мучиться, отцепиться и разом.
– Вот и выпускай тебя. Разом. Образцы не забудь и микрометеоритные пластины.
– Жан, Жан, а заход у нас где?
– Над океаном. Сергей, ресурс у вас на пределе.
– Ты нас не запугивай. А знаешь, Жан, я твою Бретань разглядел отсюда. Она похожа на орла и орлёнка, выглянувших из гнезда.
– Орлёнок – не Бретань. Нормандия.
– Ну, всё равно. А орёл с раскрытым клювом и с языком, и я вспомнил, как ты о Бретани про рыбный рынок рассказывал…
– А Софи трещала, как пулемет.
– Так меня над миром несло. Ощущение – непередаваемое.
– И не только над миром. Тебя во всех отношениях несло. Мы можем с тобой «на ты»?
– Можем только на время выхода, Жан.
– Ты учти, что я могу тебя обратно и не впустить. Это понятно?
Этот день был ужасно нудным – бесконечной цепочкой докучливых дел и неважного настроения. Всю неделю за выходом в открытый космос практически наблюдений не было. Океан и сплошные облака на освещенной части орбиты. В отсеках – ровная температура (двадцать градусов), стандартные атмосфера и влажность, заведенный распорядок дня и почему-то ужасное настроение.
С утра – влажная уборка, но и она не успокаивала. Надежды на контакт с Землей и на её ответ таяли, и наступило смутное состояние, когда тянет в сон и голова тупеет, и лучше поспать, но сна нет и всё раздражает – звуки, голоса, запахи.
И на Земле бывают такие дни, когда в утреннем автобусе раздражали резкие звуки и высокие женские голоса. Но на Земле из всего был элементарный выход – уйти в хвост автобуса, соседствуя с незнакомыми пассажирами и вынужденной тишиной, или просто выйти. А тут никуда не денешься. Собери хоть галантных рыцарей, помести их в банку (космонавты так называют станцию между собой), и посмотрим, что из этого получится?
Но почему, как выражаются русские, именно сегодня «нашла коса на камень»? Должно быть, силы исчерпаны. Тогда опять-таки «всякое лыко в строку» по русской поговорке. Всё на тебя влияет и выбивает из колеи. Точно ты – пылинка и несёт тебя и нет сил противиться.
Как скованные цепью гребцы они пустились в плавание через океан. Гребут, гребут, борясь с течениями. Изнурён экипаж. Неопределенность больше изматывает, чем недоедание. К тому же у Софи обнаружился «комплекс зайца», будто путешествует она за чужой счёт. Ей достался чей-то билет из толпы провожающих. И космос, по большому счёту, не для неё. Эта великая бесконечность не позволяет солгать, слукавить, хотя понимаешь это не сразу.