Ну что мне с собой поделать — опять жене изменил, а ведь зарекался кувшин по воду ходить. Пока я в «Круазанском приюте» проживал, ни одной девчонки не затащил в постель, хотя было оплачено априори и это… ну, кроме того случая с ремонтерами, но там надо было соответствовать — восемь царских кобыл стояли на кону. Ничего личного, только бизнес. А от этой старушки пора сбегать, иначе затянет меня чувственный омут. Ой-ё-ё-ё-ё-ё…
Прав Молас — климат Реции мне полезней.
— Сколько времени? — спросил я, ответив на поцелуй женщины.
— Без четверти десять, — лукаво подмигнула мне новогодняя подруга. — Хватит на…
— Подземные демоны, мне же во дворец через полчаса, — закричал я заполошно, вскакивая с койки и прямиком в Маарин санузел. Гуляли мы в ее апартаментах.
Потом наскоро оделся, заскочил к себе, переоделся в парадную форму… и сбег. Потому что не знал, как себя дальше вести.
Брился в городе у цирюльника. Тут это еще безопасно. Что такое СПИД, никто даже краем уха не слыхал.
Завтракал тоже в городе.
Потом неторопливо прогулялся по бульварам в сторону королевского дворца, благо погода была рождественской, такой, какую любят киношники — мягкий редкий пушистый снежок и чуть ниже нуля. И пришел в себя. Наваждение какое-то…
К назначенному времени успел. Мааре о времени аудиенции я нагло соврал.
— Ваше величество, пользуясь последними днями своих полномочий на посту королевского комиссара, прошу оказать милость и принять от меня представление всего экипажа воздушного судна «Черный дракон» к медали «За отвагу», — проговорил я, стоя на одном колене и протягивая королю наградные листы.
Их забрал у меня церемониймейстер и подошел к трону, но Бисер медлил принимать у него бумаги.
Онкен, стоя за троном, незаметно для других показывал мне кулак.
Кронпринц закатил глаза под брови.
Что опять я сделал не так?
— Удивлен, что ты сразу к кресту не написал это представление. — Король осторожно покачал головой. Все же корона тяжелая. — Летуны ваши и так очень неплохо живут. Лучше моих гвардейцев, которые воюют каждый день, а не по расписанию.
Ревнует его величество, что отобрали у него дирижабли. Ох, ревнует.
— Ваше величество, — отвечаю, — бомбили наши воздухоплаватели вражеский пароход впервые в мире под шквальным зенитным огнем противника из двух пулеметов, но никто не покинул своего поста, продолжая успешно выполнять боевую задачу. Пароход с пехотным подкреплением они потопили бомбами, одновременно отстреливаясь от зенитного огня. Про холод и другие испытания, выпавшие на их долю, я даже не заикаюсь — им за это дополнительно платят.